Уставшая, она уснула на моей кровати, а я был так возбуждён, что не мог успокоиться. Я выбежал в коридор и некоторое время бесцельно слонялся, мучительно пытаясь сосредоточиться хоть на какой-нибудь мысли. Например. Попробовать придумать, где мы будем жить? И вообще…
– Что это за женщина? – спрашивали меня, а я вместо того чтобы горделиво подбочениться начинал путано объяснять, что неплохо бы где-нибудь комнату, в общем, комната нужна. В ответ мне сочувственно вздыхали и говорили: "Красивая". Иногда вздыхали завистливо, но мне было не до этих тонкостей. Если я не сплю ночь, то проявляется это прежде всего в том, что я начинаю плохо соображать. Второй признак – испарина, которой покрывается всё тело, ужасно, ужасно!
Но комнату я всё же нашёл. А когда проснулся, долго пытался вспомнить, где она находится, и было ли вообще всё это, или мне это приснилось?
Но Элисса была. Наяву.
Уснул я на диване в комнате одного моего друга, – как был, сидя.
Когда я проснулся, он выдёргивал из розетки "паровую машину чайник".
– Кофе будешь? – спросил он, заметив, что я открыл глаза. – С коньяком.
Я кивнул. Он поставил две чашки и банку кофе. Потом достал сахарницу и две ложечки.
Я подумал: "Значит, всё это правда".
– Сколько я спал?
– Часа три, – сказал он. – Присаживайся.
– Не знаю, приснилось мне это, или на самом деле было?
– Было, – сказал он.
– Будто бы кто-то сказал, что уступает мне свою комнату, потому что я ему нравлюсь.
– Приснилось, – сказал он.
– Я был похож на чокнутого?
– Немножко.
– Что же мне теперь делать?
– А чего ты суетишься
– Не знаю, – сказал я. – Мы всю ночь пешком шли. Метро уже закрыли.
– Понятно. Это бывает. Угощайся.
Я взял мармеладку. Спасибо.
– Всё лето ты один в комнате. Значит, до сентября место есть.
– И правда, – согласился я. – Чего я распсиховался?
– А там снимешь квартиру. Можем скооперироваться.
– В каком смысле?
– Если подвернётся недорогая двухкомнатная, то возьмем по комнате.
– Идёт, – обрадовался я. – Только ведь, наверное, это денег стоит.
– Заработаешь, – сказал он просто.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Когда я вошёл, Элисса уже не спала. Я поцеловал её и сказал: "С добрым утром".
Так мы поцеловались с ней в первый раз.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . .
И явился ему ангел, и от крыльев и лика ангела исходило сияние.
И, открыв глаза, он увидел небеса и землю, и лестницу от земли к небу, лестницу всех восходящих, и поражённый невиданным зрелищем, он воскликнул: "Я вижу всё так ясно! Неужели я сплю?"
– Тебе кажется, что ты спишь, – отвечал ангел.
Money Talks
– Сколько дискет ты сможешь заполнить? – спросил он.
Я подумал немного и сказал: "Штук двадцать – тридцать. Может быть, больше".
– Сколько у тебя своих? – спросил он.
– Пять, – сказал я.
– Хорошо, я добавлю. Я уезжаю десятого числа.
– Успею, – сказал я.
Я предложил ему десятую часть от выручки с моих дискет, он сначала отказывался, говоря, что делает это просто по дружбе, но потом согласился на пятьдесят процентов.
Я не сомневался, что у него дело выгорит. У кого же, если не у него? Так оно и вышло. Я получил кучу денег. Нелегальная продажа матобеспечения – так, кажется, это называется.
К тому времени я уже снял квартиру, – жить в общежитии становилось всё более неудобно, – и деньги оказались как нельзя кстати.
