– А я чего? Ничего! – он ослепительно улыбнулся и лукаво прищурился. – Если что – женюсь!
– Размечтался! Перепихнуться – пожалуйста, – она взяла в руку то, что уже настойчиво упиралось ей в живот, – а в мужья даже не мечтай, – солгала Катя, наслаждаясь собственной независимостью. – Да и моему папаше вряд ли приглянешься.
– Жениться-то на тебе я буду только сегодня, а папаша твой всю ночь сторожует. Сама сказала: он на напарника пашет без выходных. Так что и знакомиться не придется.
– Он убьет нас, если застукает в таком виде. Меня он считает безбашенной, но не шлюхой…
– Какая ты красивая. Оказывается!
Сергей забыл о своей обиде, как о вспышке молнии. И правда, почему он раньше не замечал, какая Катя красивая девушка? С синими глазами, в которых все время резвятся бесенята, смугловатой, как у мулатки, кожей и настоящим каскадом волнистых волос (от природы, видимо, темно-русых, но утративших свой первозданный цвет в оттенках желтого, фиолетового и зеленоватых тонах), она по праву заслуживала его внимания.
А он, лопух, строил из себя Ромео и мечтал о несбыточном счастье с Леной! Как он до сих пор не замечал, что Лена просто-напросто вьет из него веревки? А он собачонкой бегал за ней по пятам, подлизываясь и все прощая, как будто других девушек, кроме нее, на свете не существовало! Скольких он приласкал до встречи с ней? Не сказать, что очень много, но и пальцев не хватит сосчитать. И что из того? Хоть одна из них говорила ему заветное слово «люблю»? Фигушки! Даже Лена ни разу не обмолвилась. А вот Катя сказала. Прямо в глаза и, кажется, совсем не шутила.
Пусть даже девушка просто дразнила его. Но когда хочется услышать сокровенное слово, то, оброненное кем-то даже по случайности, оно оглушает, заставляет сердце биться сильнее, и жизнь уже кажется классной, и ты всем доволен, и ничего другого не хочется. Кроме одного: услышать снова «люблю», чтобы позволить себе еще раз обмануться и поверить, что ты кому-то нужен.
Катя лукаво состроила глазки:
– А раньше не замечал, какая я красивая?
– Да отстань же! – испугался Сергей последствий своего неосторожного признания.
– Дурак!
Она замахнулась и сделала вид, что хочет ударить парня по лицу – эффектно, как в кино. Но очень обрадовалась, когда тот перехватил ее запястье и подыграл, сделав вид, что испугался. А потом они оба изобразили, что рассержены, и тут же рассмеялись.
Плед развернулся на Кате и плавно сполз на пол. Сергей прижался губами к шее девушки, и она подалась к нему. Страсть по-новому взорвалась в них мириадами искр, и оба закружились в вихре вожделения.
Сергей проявлял настоящее искусство любовной ласки и не скупился на поцелуи: сначала трепетные, как вздохи, вдоль линии подбородка; потом настойчивые и жаркие – по шее, плечам; наконец, страстные, даже грубоватые – на груди. Девушку обжигали прикосновения его пальцев – она ощущала их повсюду: чувственная зыбь проносилась по животу, ласкала снизу, проникала внутрь.
Катя стонала, Сергей штурмовал все настойчивее. Теряя ощущение реальности, задыхаясь от недостатка воздуха, они наконец слились воедино – в цельной струе, выбросившей их в неистовый океан блаженства.
Никто из них не услышал, как в замочной скважине повернулся ключ; никто не обратил внимания, как отворилась дверь в коридор, и свет ярким потоком пролился на пол, осветив обнаженные тела. И только когда в проеме возник силуэт человека, оба враз смекнули, что их уединению пришел конец.
