Глава 6. «Неотвратимость естественного»
Незнакомец указал на роскошный чёрный лимузин, припаркованный в пятидесяти метрах от площади, и добавил:
– Вас ожидают.
Перед Лёхой встал непростой выбор: что делать – немедленно уходить или рискнуть? Ковалёв быстро прокрутил в голове оба варианта. Если это ловушка, то стоило уйти и попытаться скрыться. Вряд ли незнакомец в костюме попытается его преследовать. Впрочем, если за всем этим стоит Джия, она хорошо знает бывшего мужа. Знает, что он ей доверяет и не станет убегать, а сядет в машину.
Поэтому с большой долей вероятности можно было предположить, что вариант насильственной погрузки Лёхи в лимузин не рассматривался. Слишком много народа было вокруг, да ещё и камеры. Впрочем, при желании было возможно всё. Вырубить электрошокером даже бывшего штурмовика не составляло труда, после чего его можно было спокойно перетащить в машину.
Записи с многочисленных камер тоже не должны были испугать такого человека, как Бронкхорст. Как уже не раз убеждались комедианты, возможности их формального хозяина и его связи были явно выше уровня, необходимого для решения такой мелкой проблемы, как ликвидация компрометирующих записей из архива.
Ковалёв инстинктивно отошёл от незнакомца на расстояние двух метров, при этом понимая, что толку от подобного манёвра не много – иглы электрошокера могли и с десяти метров пробить одежду.
– Вас ожидают, – повторил мужчина, не скрывая удивления таким поведением Лёхи.
Комедиант продолжил мысленно прокручивать варианты. Можно было рискнуть, подойти к машине и с расстояния проверить, находится ли в ней бывшая супруга. Но что бы это дало? Возможно, таков был план: увидев Джию, Лёха теряет бдительность, садится в лимузин и получает-таки полагающийся удар электрошокером. И очень уж ему не хотелось такого варианта.
Но при этом Ковалёв понимал: если он ошибается, то не сев в машину, обрубает последнюю ниточку, ведущую его к Тиду, а соответственно – и к Бронкхорсту.
«Придётся рискнуть, – подумал Лёха. – Если уж и мать моих детей заодно с теми, кто хочет меня поймать, то терять мне в этой жизни уже особо и нечего».
Однако проверить наличие Джии в машине не мешало, поэтому Ковалёв обратился к незнакомцу:
– Ты дверцу сначала открой – я хочу глянуть, кто там внутри сидит.
Мужчина в чёрном костюме одарил Лёху ещё одним недоумевающим взглядом и отправился к машине. Подойдя к ней, открыл переднюю пассажирскую дверцу и что-то сказал находящимся внутри. Почти сразу же опустилось стекло задней дверцы, и в проёме появилось недовольное лицо Джии. Очень недовольное.
Ковалёв улыбнулся – можно было смело идти и садиться в машину. Он всё же неплохо знал бывшую жену, и такое её недовольство могло быть вызвано лишь одним: она приехала ради него, а он посмел ставить условия. Если бы она помогала Бронкхорсту, то, как минимум, состроила бы нейтральную мину или даже смогла выдавить из себя улыбку.
Однако полной уверенности не было, и Лёха отправился к лимузину с неприятным ощущением, что идёт в ловушку. Подойдя к машине, он остановился, мужчина в костюме открыл заднюю дверь, и беглый раб господина Бронкхорста сел в лимузин.
– Ковалёв, что за цирк? – прошипела недовольная Джия.
– Тебе что, трудно было в окно высунуться? – ответил Лёха. – Знаешь же, что я в бегах. Учитывая, что мы с тобой договаривались прогуляться в парке, я должен был проверить, кто здесь.
