Лицей, который не кончается - страница 5

Кюхельбекер взбесился и потребовал дуэли… Секундантами были Пущин и Дельвиг. Кюхельбекер стрелял первый и дал промах (секунданты зарядили пистолеты клюквой; по другой версии, вообще не зарядили. – Ю. К.). Пушкин кинул пистолет и хотел обнять своего товарища; но тот неистово закричал: “Стреляй, стреляй!”» «“Полно дурачиться, милый, пойдем чай пить“», – сказал Пушкин (по другой версии, вино пить. – Ю. К.). «Они тотчас же помирились…»

Из записок современника. Около 1819-го. Пушкин и барон Корф жили в одном и том же доме. Корф избил пушкинского камердинера. Побитый пожаловался Пушкину. «Александр Сергеевич вспылил в свою очередь и, заступаясь за слугу, немедленно вызвал Корфа на дуэль. На письменный вызов Модест Андреевич отвечал также письменно: “Не принимаю вашего вызова из-за такой безделицы не потому, что вы Пушкин, а потому, что я не Кюхельбекер”».

Из воспоминаний Корфа. «Пушкин ни на школьной скамье, ни после, в свете, не имел ничего любезного и привлекательного в своем обращении. Беседы, ровной, систематической, сколько-нибудь связной, у него совсем не было, как не было и дара слова…»

«…Снарядить Пушкина в дорогу, выдать ему прогоны и с соответствующим чином и с соблюдением возможной благовидности отправить его на службу на юг!» «Он наводнил Россию возмутительными стихами; вся молодежь наизусть их читает» (Александр I).

6 мая 1820-го Пушкин выезжает из Петербурга в ссылку. Провожают его Дельвиг и Яковлев, провожают до Царского Села, до Лицея.

Пушкин. «Я в совершенном одиночестве… и у меня буквально нет другого общества, кроме моей старой няни и моей трагедии («Борис Годунов». – Ю. К.); последняя подвигается вперед, и я доволен ею… Я чувствую, что духовные силы мои достигли полного развития и что я могу творить»[6].