– Напомните показать вам наши подвалы, – посмотрела я на него свысока.
– Зачем?
– А где нужно держать пленницу? В башнях у нас наблюдательные посты, вряд ли бы ее отправили туда. Остаются только подвалы.
Дмитрий всё равно мне не поверил, поэтому я решила прояснить всё до конца.
– Подумайте сами, господа. Зачем нам нужна Василиса? Мой дед уже давно вышел из того возраста, когда хотят жениться на молоденькой царевне, чтобы заиметь наследника. Если бы ему нужен был наследник, он бы женился лет этак пятнадцать назад. Я являюсь наследницей престола и никаких других претенденток не потерплю.
– А ещё говорят, мужчины жадные до власти, – хмыкнул Дмитрий, не отводя от меня взгляда.
– Не вижу ничего плохого в том, что хочу править своей страной, – пожала я плечами, не обращая внимания на чьё-либо неодобрение. – Да я ради своей страны даже Школу МО оканчиваю, а уж большей жертвы, кажется, быть просто не может.
Дмитрий подавил смешок. Я не обратила внимания и продолжила:
– Какая-то неизвестная царевна, будь она трижды самой прекрасной женщиной на земле, не нужна моему деду. А вот по поводу самой Василисы есть вопросы. Она уехала из дома, её выдают замуж за какого-то незнакомца, хоть и царевича. А любая девушка хочет выйти замуж по любви, даже не смотря на царственное положение, – тут я осеклась и в упор посмотрела на Дмитрия.
Думала, он начнёт заверять, что они с Василисой любят и жить друг без друга не могут, поэтому он и поехал её искать сам, ибо не мог сидеть сложа руки и ждать конца переговоров. Но я ошиблась. Никаких заверений в любви до гроба не последовало. Я лишь в очередной раз поймала хмурый недоверчивый взгляд и продолжила:
– Такого рода оборотнические особенности встречаются редко, но всё же встречаются. Это, конечно, отголосок какого-то древнего проклятья. А у каждого проклятья есть свои, так называемые, побочные действия. Василиса вряд ли знала, что, если сжечь её шкурку, она превратится в птицу. Представляю, какую свободу она почувствовала, превратившись не в жалкое земноводное, а в существо, способное улететь от всего ей ненавистного. Уж не знаю, – обратилась я к Дмитрию, – какие вас связывали отношения, но этого явно было недостаточно, чтобы побороть желание улететь.
– Но почему она просто не улетела, а сказала, что искать её надо именно у Кощея Бессмертного?
– А вы никогда не задумывались, откуда они вообще могут быть знакомы? – вопросом на вопрос ответила я.
Он захлопнул рот, не найдя слов протеста. Видимо, решил задуматься.
– Вот! – победно воскликнула я, ударив по столу кулаком. – Вы даже не разобрались, в чём, собственно, дело, а сразу начали строить нелепые доводы.
Дмитрий хотел было что-то возразить, но не успел.
– Сами же и сказали, что ей дали все лучшие летописи о вашей стране, – напомнила я. – Спорим, что там довольно красочно расписывали ваши войны, ваших соседей и врагов. И я почти уверена, моих предков не обошли стороной, представив не в самом благородном свете. Начитавшись этого всего, – я откинулась на спинку кресла, – она, естественно, приняла царство Кощея Бессмертного за вражеское Ростонду государство. А тут её шкурку сожгли.
– Но всё же почему она сбежала? – недоумевал Дмитрий.
Я задумалась.
Такое бывало: оборотень менял вторую ипостась. Проклятия – они такие, непонятные и неизученные. Всю жизнь она сидела взаперти, а тут вдруг из лягушки в птицу! Да как же тут не улететь!
