Личное дело майора Власовой - страница 9

– Где Сан Саныч? – спрашивает Ярослав, и дежурный бросает:

– В кабинете главного, самого собой.

Мы идём до кабинета нашего руководителя, Власов тихо стучит в двери и дожидается разрешения войти.

А там нас уже ожидают четверо: сам Фролов, наш полковник Семёнов и возрастная семейная пара.

«А вот и наши родители», – проносится в голове.

Я осматриваю их цепким взглядом, пытаясь определить, что за люди передо мной. От этого зависит и характер разговора с ними, и его продуктивность.

Семья обеспеченная, это видно невооружённым взглядом. Мать неопознанной пока девицы выглядит моложаво. Это явно заслуга пластической хирургии и дорогостоящих процедур в косметологических кабинетах. Костюм из последней коллекции модного дома, качественная обувь, кричащая сумочка, которую она держит в руках, нервно теребя лямку. Навскидку ей около пятидесяти, но она очень старается выглядеть максимум на сорок, и, стоит признать, ей это удаётся.

Я перевожу взгляд на отца погибшей. Спортивный мужчина за пятьдесят, словно сошедший с обложки журнала. Его лицо кажется мне смутно знакомым, но я не могу сходу определить, где его видела. Зато Власов подозрительно вытягивается, вмиг становясь серьёзным, и это напрягает меня.

– Товарищ полковник, вызывали? – обращается бывший к старшим по званию, но не акцентируя внимания ни на одном, ни на втором из полковников.

– Подполковник Власов, майор Власова, – начинает Семёнов, но тут же его перебивает первый заместитель руководителя:

– Дело деликатное, подсобить нужно. Знакомьтесь, это Константин Альбертович Велегурский и его супруга, Алла Юрьевна.

Велегурские… Велегурские… Какая знакомая фамилия!

Я снова смотрю на мужчину, теперь гораздо внимательнее. Константин Альбертович Велегурский… Ну, конечно!

Поговаривают, что именно он займёт кресло губернатора области в следующем году!..

Я поджимаю губы, встречаясь с понимающим взглядом Ярослава. Терпеть не могу давления на следствие, но, если Велегурские и есть родители нашего трупа, этого не избежать. И ни единого шанса облажаться! Святое дерьмо! Говорила же Власову, что нужно отдать это дрянное дело Румынскому!

– Что случилось? – вежливо спрашивает Ярик у пары, устраиваясь за столом. Я остаюсь стоять в стороне. – Давайте начнём с малого, и вы расскажете нам о причине, которая вынудила вас обратиться за помощью следователей.

– Наша дочь, Лика, – говорит Велегурский со вздохом. – Она пропала. Три дня не выходит на связь.

– У вас есть её фотография? – спрашиваю я, ни на что особо не надеясь.

– Да, конечно, – отвечает мать и открывает сумочку. Выкладывает на стол несколько профессиональных фото, и я еле сдерживаю ругательство.

Теперь мы знаем наверняка, чьё обнажённое тело нашёл в лесу дальнобойщик. Лику Велегурскую, дочь будущего губернатора. Это просто чёртов крах!

Но ни я, ни Власов, ни полковник Семёнов не торопимся сообщать родителям девушки эту весть.

Я подхватываю бутылку минералки и чистые стаканы, ставлю перед посетителями и плюхаюсь на стул рядом с Аллой Юрьевной.

– Расскажите, пожалуйста, подробнее обо всех обстоятельствах исчезновения вашей дочери, – прошу их.

Власов поджимает губы. Знаю, что он не согласен с выбранным мной пути, но лучше сообщить им о смерти Лики после беседы. Шок, боль и горе не лучшие компоненты для обстоятельного разговора, а нам необходимо узнать как можно больше.

– Лика у нас одна, – начинает рассказ мать. – Родилась поздно, Костик служил в закрытой части, там условия не позволяли, вот мы и не торопились. Дослужились спокойно, жильё получили, осели на одном месте, и появилась Анжелика. Мне было уже тридцать три, Косте – тридцать пять. Поздний ребёнок по тем временам. Лика родилась семимесячной, в детстве была очень слабенькой, часто болела. В заботе о ней прошло много времени, и мы так и не рискнули родить второго ребёнка.