Он озадаченно вскидывает брови.
– Рита? Ревнует?
– Ты хотя бы на секунду представлял, что Туманов жив и стал бы наведываться к вам в гости каждые выходные?
– Но он же умер, – отрезает Ярослав. – На нет и суда нет.
– И всё-таки представь, – настаиваю я.
– Гель, это совсем другое! – бесится Власов. – Зачем мне представлять гипотетически то, что даже гипотетически нереально? Ты и Туманов – две очень большие разницы! И Рита вовсе не ревнует. Раньше, может, и переживала немного, но это давно в прошлом.
– Да не бывает у женщин «в прошлом», Власов! – усмехаюсь я. – Угодить тебе она хочет, вот и любезничает со мной!
– Рита то? – он заливается смехом. – Просто поверь, если бы её беспокоил тот факт, что мы работаем вместе, что мы общаемся так близко, что ты вхожа в наш дом, я был бы первым, кто об этом узнал. Ты просто привыкла оценивать поведение людей сквозь призму собственных эмоций и чувств, но не все люди будут соответствовать твоим ожиданиям, Ангелин. Если ты себе позволишь хоть на мгновение подпустить кого-то чуть ближе, уверен, они тебя ещё не раз удивят. Ритка старается, из кожи вон лезет, чтобы подружиться с тобой, но вовсе не потому, что это важно для меня, а потому что видит, как ты на самом деле одинока. Так же, как и она сама.
Власов замолкает, концентрируясь на дороге, а я тихо скриплю зубами, ведь идеальная Рита снова меня уделала. Будь я на её месте, сделала бы всё возможное и невозможное, чтобы избавиться от бывшей своего мужа, а она…
Додумать мне не даёт трель мобильного телефона Власова.
– Да, слушаю! Да что ты? Я понял, ладно, заскочу, всё равно еду в сторону центра.
Он скидывает звонок и, ни слова не говоря мне, совершает новый.
– Ритуль, нас в комитет вызвали, дело срочное. Ты ложись без меня, я приеду, как освобожусь. – Я закатываю глаза, усмехаясь себе под нос. Неужели и сейчас не будет взрыва? Муж ночью везёт домой чужую бабу и сообщает, что задержится… Я бы убила!.. – Ну, конечно, я довезу её потом до дома и дождусь, пока она поднимется. Не переживай. Люблю тебя сильнее. Люблю вас!
Он убирает телефон, слегка морщится и сообщает:
– Трепещи, Власова! Кажется, родители нашей девочки пришли писать заявление о пропаже!
– Почему к нам? – моментально напрягаюсь я.
Абы кто с порога в следственный комитет не приходит. Как правило, сначала идут к участковому или в любое местное отделение полиции. Потом уже попадают на опознание и к нам.
Несмотря на усталость, чуйка во мне кричит во всеуслышание: это неспроста. Либо граждане уважаемые и со связями, что сулит немало проблем, либо… они точно знают, что среди живых их дочери уже не найти…
Стоит только переступить порог комитета, дежурный довольно скалится при виде нас.
– О, Власовы! На ловца и зверь бежит! Сан Саныч только примчал, велел из-под земли вас достать и к нему в кабинет доставить.
Я недовольно кривлюсь, бросая взгляд на Ярика, и он зеркалит моё выражение. Уж если полковник Александр Александрович Фролов, первый заместитель руководителя нашего областного следственного управления, явился самолично в нашу контору, дело дрянь. Но всё равно я не могу сдержаться:
– И давно у полковника Фролова тут появился кабинет?
– Гель, – устало качает головой Власов. – Не начинай, а?
– Как скажешь, товарищ подполковник, – закатываю я глаза.
Действую, скорее, по привычке, чем по желанию ёрничать, но, когда поведение это единственный способ удержать эмоции под контролем, иногда невозможно остановиться. Тебя всё несёт и несёт.
