– Закиньте сумки в багажник и откройте дверь. Вашего господина нужно погрузить в авто и как можно быстрее доставить на место. Эргокамера уже подключена. В ней он сможет быстро восстановиться.
– Да, да, да, конечно, – закивал кхорб и поторопился исполнить сказанное. Наверное впервые за свое существование он ощущал себя настолько потерянным, и сейчас в лице этой иноземки вдруг обрел некий ориентир, некую пусть и временную точку опоры.
***
– А долго нам ехать? – спросил Перри, усаживаясь на пассажирское сиденье, расположенное рядом с креслом водителя, на котором уже сидела миниатюрная иноземка и, запустив двигатель, ждала, когда загорится лампа, оповещающая о готовности болида начать движении.
На заднем кресле лежал кое-как уместившийся там Крис Праутт – единственный наследный принц великого Кентана, надежда вымирающей расы на светлое снежное будущее. Его длиннющая когтистая рука сейчас нелепо торчала над спинкой водительского кресла. К запястью черным медицинским скотчем были примотаны трубки, через воткнутые в вены иглы в организм иноземца с тихим урчанием вливался целебный раствор обогащенной плазмы.
Девушка дернула рычаг, переключив скорость, и нажала на педаль газа. Болид сорвался с места. От резкого движения кентанец почти свалился с сиденья и больно приложился головой о ручку двери. С задних рядов раздалось недовольное ворчание.
– Минут 20, – отозвалась иноземка, пристально следя за дорогой. – Может меньше, если тоннели будут свободны.
– Хотелось бы побыстрее, – с надеждой в голосе, пытаясь быть вежливым, попросил кхорб. Он покосился на заднее сиденье, в этот момент принц заворочался, пытаясь улечься поудобнее. – А вы что ему вкололи?
– Абентамин. По большому счету это обезболивающее. В его случае бессмысленно колоть еще что-то, процесс, запущенный в биокапсуле, необратим. Мы можем только смягчить боль и ждать, пока тело завершит процессы трансформации и примет окончательную форму.
– А вы доктор? – удивился дворецкий, испытав некое подобие экстаза от осознания того, что рядом иноземка, которая в курсе всех аспектов ситуации и знает как помочь.
– Я… – девушка замолчала и, повернувшись, впервые прямо посмотрела на кхорба. Тот застыл, удивленно глядя в ярко-синие глаза. Вокруг черных кристаллов зрачков были рассыпаны острые осколки ярко-оранжевого цвета. Они в точности повторяли цвет волос иноземки – ярко-рыжий. Почти что пламя, подумал иноземец, а вслух спросил, он редко задавал личные вопросы кому-либо, но тут почему-то не сдержался:
– Вы – апель?
Девушка не спешила отвечать. Только сузила глаза, окинув оценивающим взглядом моментально стушевавшегося кхорба.
– Извините, – смутившись, пробурчал тот, и повернулся к заднему сиденью, решив заняться привычным для него – заботой о своем подопечном.
– Да, я из апельсиновых, – услышал он. Посмотрел на девушку, та криво усмехнулась. – Да, нас мало. До того мало, что я сама очень давно не встречала себе подобных. Но разве такая ситуация редкость? На просторах бескрайнего космоса бесконечно много рас, наблюдающих свой закат. Вы тоже не весьма обычный персонаж. – завершила она свою тираду.
– Согласен, – кивнул кхорб, чувствуя, что его сердце непривычно быстро прониклось расположением к этой иноземке.
– А он? Он ведь не чистокровный лиг. Я это сразу поняла. Был бы настоящим, меня бы начало мутить еще на подъезде к посадочной площадке. – девушка кивнула в сторону заднего сиденья. – Он кем был до того…
