Глеб насторожился. Но тихий звук уже угас, и решив, что эту звенящую, почти неслышимую ноту пропело какое-то мелкое животное, насекомое или птаха, Глеб успокоился, отцепил от пояса, чтобы не мешали, ножны с мечом, и сел прямо под яблоней, вытянув гудящие от усталости ноги.
Сочная мякоть яблока отлично утоляла и голод, и жажду, возвращала мышцам упругость и силу. Глеб съел яблоко целиком, вместе с семечками, не оставив огрызка, и, не вставая, потянулся за следующим. И вновь плод сам отвалился в подставленную ладонь, и вновь пропела лопнувшая струна.
Это не могло быть простым совпадением.
Глеб встревоженно поднялся на ноги, стал озираться.
Лес молчал. Все так же баюкал верхушки деревьев ветерок, тихо поигрывая листьями. И все. Не было слышно ни треска кузнечиков, ни переклички птиц. Лишь негромкий шелест листвы. Тишина.
И этот звук.
Глеб поднес руку к яблоку, висящему на нижней ветви, оно отпало, и вновь прозвенела тонкая нота.
Странно… Впрочем, что он знает о местных яблонях? Он и в лесу-то в первый раз.
Глеб обошел дерево, внимательно разглядывая его со всех сторон, избегая касаться…Обычная яблоня, вроде бы. Ни серебряных нитей, ни подвешенных колокольчиков. Даже паутинки нигде не видать.
И лес кругом. Обыкновенный лес, на первый взгляд. Чистый, без бурелома. Стволы деревьев стоят довольно далеко друг от друга, в просветы все видно – спрятаться негде…
Вдруг ему показалось, что за одной из осин что-то шевельнулось. Или это сама осина чуть двинулась?
Глеб наклонился, поднял меч, вглядываясь в подозрительное дерево. Он не решался подойти ближе – кто знает, что скрывается там?
И тут сзади лопнула тонкая серебряная нить, раздался глухой стук. Глеб развернулся, выхватив клинок из ножен. По земле к его ногам катилось яблоко. На этот раз оно упало само, упало на землю, а не в подставленный ковшик ладони.
Яблоко остановилось, закатившись в маленькую ложбинку меж корней яблони.
И в этот момент по всему лесу раздался страшный треск, что-то жутко завыло, запричитало, и Глеб отпрыгнул, закружился на месте, не зная, откуда ждать нападения, и будет ли оно вообще.
Он увидел, как та самая подозрительная осина вдруг ожила, съежилась, сложила ветви и превратилась в какое-то омерзительно существо, напоминающее огромную сучковатую корягу, замшелую, покрытую буро-зеленую тиной. Выдирая короткие корни из земли, выворачивая куски дерна, оно двинулось к Глебу, и его лапы-сучья шевелились, тянулись к человеку, жадно подрагивая. Глеб подскочил к ожившему дереву, взмахнул мечом, отсекая самый большой сук, и отпрыгнул назад. Существо оглушительно завопило, затрещало, заухало. Распахнулись десятки гниющих дупл – его рты. И весь лес загудел, стал меняться.
Глеб бросился бежать, успев подхватить с земли три яблока. Он прижимал их к груди, а мечом, зажатым в другой руке, обрубал тянущиеся отовсюду сучья. Деревья смыкались, пытаясь преградить дорогу беглецу, но они были слишком медлительны, и пока Глебу удавалось избегать их смертельных объятий.
Что-то зацепило его за ногу. Он упал, и огромный сук прогудел в воздухе там, где только что находилась его голова. Глеб перекатился на спину, быстро сунул яблоки за пазуху и перехватил свой полуторный меч обеими руками. Правую его ногу обвил узловатый корень. Глеб без промедления размахнулся и отсек вылезшее из земли щупальце. Обрубок корня закрутился на земле, свиваясь в кольца, словно рассеченный червь, а потом закопался в мягкий дерн.
