– Пора, Ваше высочество, – положив руки на плечи Кристиана, Зара осторожно направила его в сторону двери. – Все уже ждут.
Однако ни Кристиан, ни операционка не успели сделать и шагу, как двери комнаты распахнулись и на пороге появилась взволнованная Джорджиана. Воздух заполнился цитрусовым ароматом ее духов, а атласная юбка черного платья разлетелась по полу, едва она оказалась на коленях перед Кристианом и перехватила его за запястья.
– Куда вы собрались? – спросила она у Зары. – Кто отдал приказ?!
– Разве Его высочеству не положено быть на церемонии? – отозвалась операционка.
– Кристиан никуда не пойдет! Он останется здесь.
– Останусь здесь? – переспросил Кристиан, подняв на мать красные глаза. – Но я не хочу. Ты обещала, что я смогу пойти. Пойти и…
Увидеть папу, хотел сказать Кристиан, но слова не лезли из горла. Там были только слезы, что вновь начинали подниматься откуда-то из глубины. Все эти дни, с самого момента смерти Александра Диспенсера, Джорджиана не подпускала к нему Кристиана, обещая, что он сможет попрощаться с отцом в день похорон.
– Милый, – Джорджиана подалась вперед и нежно коснулась рукой его щеки. – Прости меня, но это слишком опасно. Ты должен оставаться здесь. Церемония будет проходить в сквере. – Она слегка кивнула головой в сторону окна. – Ты сможешь наблюдать за ней отсюда. Но идти со мной тебе нельзя.
Чувствуя, как внутри все клокочет от обиды и боли, Кристиан сжал кулаки.
– А Эми? – спросил он. – Эми будет там?
– Да, – отрешенно кивнула Джорджиана. – Пожалуйста, не спрашивай меня почему. Ты уже взрослый и все понимаешь. Мы говорили об этом много раз.
Кристиан и правда понимал. В отличие от него, Эмилия была нормальной. По ночам она не сводила с ума криками всю резиденцию, из раза в раз не видела во снах, как тысячи людей погибают в муках, моля о помощи. Эмилия не заставляла предметы парить в воздухе и не представляла угрозы для всех, кто был рядом. В отличие от него, Эмилия никогда никого не убивала.
Поднявшись на ноги, Джорджиана быстро разгладила платье и, в последний раз посмотрев на Кристиана, направилась к двери. Ее лицо вновь скрылось за бездушной маской. Кристиан знал, что такой мать была не всегда – лишь последние полгода, с того самого момента, как в нем пробудились силы и она была вынуждена ежедневно скрывать их от всего мира.
Задать вопрос, который последние пару дней не выходил у него из головы, Кристиан решился лишь тогда, когда Джорджиана была уже одной ногой за порогом.
– Нейк убил папу, потому что из-за меня погибла Татьяна?
Плечи Джорджианы дернулись. Когда она обернулась, в ее глазах стояли слезы, однако голос резал воздух острее любого лезвия.
– Не смей больше никогда говорить об этом, Кристиан. Ты меня слышишь? Татьяна Брей умерла, потому что старая люстра сорвалась с петель. Это был несчастный случай.
После ухода матери Кристиан простоял у огромного панорамного окна около получаса, наблюдая, как длинная траурная процессия заполняет сквер. Ни один торжественный прием у них в резиденции еще никогда не собирал столько народу. Тысячи людей в черном на фоне заснеженной округи с высоты двадцатого этажа казались Кристиану мелкими букашками, но даже отсюда он не видел им конца. Гости все прибывали и прибывали. Корабли по-прежнему пытались совершить посадку, но впервые на посадочной площадке закончилось место. Судна кружили в воздухе над нескончаемой толпой в ожидании, пока стража резиденции решит эту проблему. Похороны императора Кристанской империи не посмела бы пропустить ни одна семья лиделиума.
