«Где же вы все были раньше, – с отвращением думал Кристиан. – Где же вы все были, когда он еще был жив?»
Кристиан стоял у окна, делая вид, что по-прежнему внимательно наблюдает за процессией, и лишь изредка бросал косые взгляды в сторону Зары и других операционок. Если чему он и научился за последние месяцы – так это терпению. Рано или поздно кошмары отступят, оставив его измученное сознание, силы ослабнут, все предметы, парящие в воздухе, вернутся на место, а враг неизменно допустит ошибку. Нужно просто дождаться. Так Кристиан и поступил. Едва внимание Зары было отвлечено, он мигом выскочил за дверь и захлопнул ее с другой стороны. Оказавшись в холле, Кристиан бросил отчаянный взгляд в сторону высокого шкафа. Последние полгода он редко пытался использовать свои способности по собственному желанию, как правило, они заставали его врасплох. И все же иногда он пробовал тренироваться. Он давно заметил, что, если очень захотеть… Кристиан закрыл глаза и, зажмурившись, резко махнул рукой от шкафа в сторону двери. В тот же момент словно по команде тот метнулся из другого конца комнаты и с грохотом ударился о дверь, перекрыв проход.
Сердце Кристиана подпрыгнуло в груди. Получилось! Он знал, что надолго даже такая махина не остановит операционок, однако это точно поможет выиграть ему время. Подскочив на месте, Кристиан последний раз взволнованно оглянулся на дверь и бросился к выходу.
Едва он оказался на улице, его обдало морозным воздухом. Длинная процессия прибывающих гостей все еще двигалась мимо резиденции в сторону сквера, где должна была пройти церемония прощания. Где-то там, в самом начале, был его отец. Чувствуя, как сердце бешено колотится в груди, Кристиан бросился прямо в гущу толпы, яростно расталкивая неспешных джентльменов и путаясь в густых юбках дам. Из-за невысокого роста за широкими спинами Кристиан едва различал просветы снежного неба. Его белизна слепила глаза, резко контрастируя с черными нарядами гостей.
За последние полгода Кристиан узнал, что способен заставить вещи делать то, чего они делать не должны. Вазы, посуда, зеркала и люстры бились сами по себе. Комоды и консоли то и дело парили в воздухе. Кровати, шкафы и более массивная мебель периодически перемещались из одного конца комнаты в другой. Кристиан медленно привыкал к телекинезу, а еще никак не мог перестать думать: что, если это не все? Вдруг воздействовать силой мысли он способен не только на неодушевленные предметы? Возможно, он еще может вернуть отца, если мысленно прикажет ему подняться и тот выполнит просьбу… Эфемерная надежда медленно разгоралась в его душе. Он знал, что не простит себя, если не попытается.
Проталкиваясь вперед, Кристиан полностью погрузился в свой план. Он уже почти добрался до начала процессии, как вдруг, не рассчитав силы, слишком резко пихнул очередную незнакомку, что двигалась слева от него.
– Простите, мисс, – пробормотал он на ходу и хотел уже как можно скорее протиснуться дальше, но просвет между ближайшими спинами исчез слишком быстро.
Девушка обернулась, непроизвольно встряхнув густой копной огненно-рыжих волос. Маленькую траурную шляпку она держала в руке, и крупные хлопья снега одно за другим ложились на ее локоны. Среди черных одежд и бледных лиц вокруг они смотрелись как необузданное пламя.
– Мне правда жаль, мисс, – машинально повторил Кристиан, но незнакомка этого будто даже не расслышала. Ее взволнованный взгляд скользнул где-то поверх него.
