Зачем ты вновь это спросила, если и так понятно, что никого у меня нет?!
Писатель замер в одной позе и сидел так около десяти минут. Он не знал, какие слова можно подобрать под этот вопрос. Публика ждала, а он тянул время.
– Давайте еще один вопрос и собрание на сегодня закончится. Оно и так продлилось целых два часа, – писатель посмотрел на руку, где не было часов, – подскажите, пожалуйста, сколько сейчас натикало по вашим?
– Восемнадцать пятьдесят пять!
– Невероятно! Даже три часа! Я бы мог молча подняться со своего стула и уйти, но, так уж и быть, последний вопрос. Кто хочет спросить?
– Я! – поднялся молодой парень, – скажите, пожалуйста, а, когда Вы начнете писать следующую книгу? – он сел на свое место.
– Ну-у-у – Хьюго протянул последнюю букву, – это зависит от завтрашней беседы с моим редактором.
Потом он собрался уходить, когда толпа начала собираться. Камеры спрятались в свои чехлы, яркие фонари выключились, стало заметно темнее. Уборщица мелкими шагами добежала до выключателя на стене, и комната залилась теплым светом от люстр с потолка.
Писатель полез под стол. Там он нащупал свой портфель, достал. Хотел собраться и уйти, но обратил внимание на ту молодую девушку. Она сидела с дрожащими глазами. Настроение ушло в закат вместе с солнцем сегодняшнего дня.
– Минуточку внимания, – Хьюго не выдержал, – еще на один вопрос я смогу ответить, а потом точно все.
Толпа развернулась и замерла. Потом журналисты кооперативно достали камеры, развернули свои фонари, и аудитория вновь наполнилась ярким светом.
– Я отвечу на вопрос девушки, – он положил руки на портфель, стоящий перед ним на столе.
Журналистка с рыжими волосами встрепенулась и устремила внимательный взгляд на писателя.
– Нет, у меня сейчас никого нет. Ни любимой, ни девушки, с которой я бы коротал свою жизнь в счастье на одной кровати по вечерам. Позволю себе вернуться к словам, которые недавно прочитал в одном журнале: «Большинство писателей остаются одинокими до конца жизни». Но, хочу это опровергнуть.
Все мы люди, простые смертные, и, каждый из нас, какой бы ни была тяжелой его жизнь, хочет найти одного человека и навсегда. Очень просто и банально. Люди часто бывают одиноки, но чаще всего, писатели, которые привыкли искать отчуждение души и своего горя в книгах.
Толпа недовольно посмотрела на девушку, потому что она своим вопросом вынудила известного писателя на откровенные подробности. Им казалось, что он едва сдерживал свои слезы.
– Лизи! – Хьюго обратился к девушке.
– Как Вы узнали мое имя? – она начала тревожиться.
– Не важно, – писатель остановился, тихо стуча по ремешку портфеля, – я желаю Вам счастья с мужем и вашим детям. А так же всем остальным, которые пришли сюда меня поддержать! Я вам всем благодарен!
Под радостные звуки аплодисментов, журналисты начали сворачиваться, и толпа потихоньку уплыла из помещения.
– Хьюго, – девушка осталась одна и подошла к нему.
– Да, Лизи? – он смотрел на нее обычными глазами.
– Я понимаю, как тебе тяжело и как ловко ты смог всех обмануть, что первую любовь звали Джулией. Я помню те наши отношения и мне тоже хотелось быть вместе с тобой, но так распорядилась жизнь, – она погладила его по плечу, – не грусти! Я уверена, что завтра после разговора с редактором ты встретишь свою настоящую любовь.
2.
Марабелла лежала на спине с закрытыми глазами. Рядом с ней лежал Джек, от которого пахло мускатом. Он уже давно проснулся, раздвинул шторы, чтобы пустить в комнату солнечный свет.
