Так вышло и сейчас.
Они остановились на отдых. Ольжана, разувшись, сидела на покрывале – книга на коленях, корзина с фруктами на расстоянии вытянутой руки. По бархатному персиковому бочку ползла пчела.
– Вы не читаете, – заметил Лале с укором.
Ольжана тут же перевела взгляд с персика обратно на страницы. И только потом осознала, что сделала.
– Вы что, – сощурилась, – пытаетесь меня пристыдить?
Она глянула на него исподлобья. Лале полулежал на другом конце покрывала: его нога снова разболелась, и рядом с собой он держал трость.
– Да, – признался он. В глазах – искорки. – Немного.
Ольжана вздохнула, шумно и притворно-горестно.
– Обернитесь. – Она сделала жест рукой. – Лето. Горы. Красота такая. Всё это не располагает к чтению ваших бумаг.
Он её и не заставлял. Если бы Ольжана захотела, то решительно бы отказалась от трактатов и книг, но она знала, что ей это на пользу. Да и игра эта нравилась – перешучивания, полувзгляды, она в образе забавной ученицы, Лале как занудный учитель.
– Ужас как я над вами издеваюсь, да? – Лале усмехнулся.
– Не то слово. – Ольжана опять вздохнула и пошевелила пальцами ног.
Ступни и лодыжки у неё были широкими, пальцы – короткими и розовыми, как у обыкновенный приземистой крестьянки. Она бы не стала показывать Лале свои ноги, если бы не лето и усталость, но вышло так, как вышло, – в конце концов, от стыда не умрёт.
Лале опустил глаза. Посмотрел на её ступни и голени, виднеющиеся из-под цветастой юбки, задержался на них взглядом – ненадолго, всего на мгновение. И отвернулся.
«Ладно», – хмыкнула Ольжана мысленно. Вряд ли бы Лале отворачивался от неё, если бы она была скроена иначе, но ничего, переживёт.
Лале приподнялся на локте, устраиваясь поудобнее.
– Раз вы не хотите читать, – сказал он, – давайте поговорим. На востоке, в дне пути отсюда, есть один монастырь. Нет, не кубретская прецептория – просто монастырь, принадлежащий моему ордену. Там тихо и спокойно. Его настоятель – глубокий старик, и в его подчинении не больше десятка башильеров.
Ольжане не понравился его тон.
– Рада за них, – сказала она осторожно.
– Там живёт мой приятель, брат Клод. Он – правая рука настоятеля. И он поймёт меня и не выдаст, если я привезу в монастырь женщину.
Ну начинается.
Ольжана закрыла книгу и бережно отложила её в сторону.
– Давайте начистоту. – Лале нахмурился. – У меня снова болит нога, и нам нужно место, где мы сможем остановиться дольше чем на ночь. Сомневаюсь, что ваше лесное чудовище ловко прыгает по горам. А монастырь высоко…
– Если до монастыря доедет ваша кибитка, – произнесла Ольжана сухо, – то и волк добежит.
Лале поймал её взгляд.
– Для этого чудовищу потребуется больше времени. – Он рассеянно провёл по губам костяшкой пальца. – В горах вас тяжелее выследить.
– В горах мне и оторваться тяжелее.
– Ольжана…
– Лале. – Она строго на него посмотрела. – Я не хочу оставаться на одном месте дольше ночи. Тем более если это место – башильерский монастырь. Это опасно. Но безусловно, там можете остаться вы – вы заслужили отдых.
Лале согнул ногу, сел ровно.
– Снова захотите лететь в птичьем теле?
– Именно так я делала до того, как встретила вас. – Чтобы занять руки, Ольжана расправила складку на юбке. – Смогу прожить ещё несколько дней.
– Мы уже обсуждали это, госпожа Ольжана. – Лале покачал головой. – Что, если потом разминёмся? Тогда и мне лучше нигде не задерживаться. Когда-то вы улетали от чудовища в одиночку, но возвращаться к этому – плохая затея, потому что… – Дёрнул подбородком. – Сами понимаете.
