В книге были разные истории, смешные и грустные, но каждая из них была для Луминицы еще одной благоухающей поляной райского сада, но не того, где в невинности сосуществуют огнегривые львы и кареглазые лани, а того, где из-за увешанного порочными плодами дерева слышится искушающий шепот и глумливый смех. Рассказывалось ли в книге о похождениях лукавых священников, которые надували наивных прихожан, выдавая гусиное перо за перо из крыла архангела Гавриила, повествовалось ли там о разбитых сердцах разлученных влюбленных, описывались ли там похождения сообразительных кавалеров, которые всеми правдами и неправдами пытались сорвать плод любви, Луминица наслаждалась ими одинаково и в полной мере, а потом втайне от родителей пересказывала братьям и сестре.
Восторг Марку и Йонуца был очевиден, а Виорика, завидуя в глубине души способностям сестры, тоже не могла отказать себе в удовольствии услышать в тысячный раз какую-нибудь куртуазную или, напротив, пикантную историю.
- «…и заколол его…»
- Ах! – у Виорики слезы на глазах. - Неужели муж убил дона Бальтазара?! Это так жестоко. Что же теперь будет делать бедняжка, когда узнает о смерти своего возлюбленного?
- Подожди, Виорика, сейчас я тебе все прочитаю. «…После этого он приказал слугам вырезать сердце из груди любовника своей жены и приготовить из него блюдо на ужин…»
Виорика смотрит округлившимися глазами на Луминицу.
- Какой ужас!
- Не перебивай меня! Дай дорассказать! А то я не буду тебе больше ничего читать. «…Вечером он велел подать на ужин своей жене блюдо, приготовленное из сердца ее любовника. Опечаленная пропажей дона Бальтазара, донна Бьянка рассеянно съела предложенное ей блюдо, почти не чувствуя вкус еды…»
- Луминица, а ты могла бы съесть человеческое сердце и не почувствовать этого? – на лице Виорики написано отвращение пополам с ужасом.
- Не знаю, - задумчиво отвечает Луминица. - Может, оно было сильно приправлено специями? Иногда Айонела так набухает разных трав, что действительно не понять, что ешь.
- Ну да, - соглашается Виорика. - А на прошлой неделе Айонела была сильно простужена, и из-за насморка не понимала, что готовит. Помнишь, как она умудрилась положить в жаркое сахар вместо соли?
- Ты будешь слушать дальше?
- Конечно, давай дальше, - Виорика с любопытством заглядывает в текст, смысл которой ей неведом, поскольку знакомые буквы, как будто издеваясь над ней, складываются в раздражающую глаза абракадабру.
- «…А после ужина муж спросил донну Бьянку, понравилось ли ей кушанье. Когда она сказала, что ей понравилась еда, муж заметил ехидно, что, разумеется, ей не могло не понравиться после смерти то, что так нравилось при жизни. Тут подозрение охватило донну Бьянку. - Чем это вы меня накормили? – вскричала она. – О! Это было сердце вашего возлюбленного дона Бальтазара…»
- Как это жестоко, - прошептала Виорика, и соленые капли самотеком потянулись у нее из глаз.
Луминица, чувствуя, как страница становится неясной из-за стоящих в глазах слез, продолжает дрожащим голосом.
- «Тут донна Бьянка вскочила с места и, прижав руки к груди, воскликнула гневно. – Вы поступили низко! Я отдала свое сердце дону Бальтазару бескорыстно, устав от ваших подлостей. И мой прекрасный возлюбленный был достоин этого дара. Но Бог не допустит, чтобы после такой благородной пищи мой желудок вкусил чего-либо другого! - И не успел ее муж сделать и одного движения, как донна Бьянка подбежала к окну и выпрыгнула из окна башни. Она тут же разбилась насмерть. А ее муж смотрел в ужасе на плод своего злодеяния…»
