Богдэн с Кателуцей переглянулись и снова обратились в слух.
- … И лисичка-то не простая. Шерсть на ней прямо как золото горит. И вся из себя просто раскрасавица. Вот, ей же ей, хоть весь свет обойди, но другой такой чудесной лисички не сыскать. И говорит кнез: никакой казны не пожалею, да и головы своей не пожалею, что хотите, говорит, делайте, только мне лисичку эту золотую достаньте!
Виорика с Луминицей обе сидели, потупив глаза, причем Виорика распунцовилась, а Луминица покрылась бледностью лилии. Марку с Йонуцом, посмеиваясь, поглядывали на сестер, но помалкивали. Молчали и родители, не смея даже громким вдохом или выдохом перебить рассказ Михая.
- Ну, мы, конечно, сразу за лисичкой погнались. По горам, по долам, по кустам и по кручам за ней. Она сюда – и мы сюда, она туда – и мы туда. Коней настегиваем, кричим, погоняем, но - где там! - никак догнать не можем. Ну что ты будешь делать! Повезло хоть, что след лисий виден на земле. Мы в одно село по следу заехали, спрашиваем: вы золотую лисичку не видали? – Нет, говорят, дальше езжайте. Мы в другое село, в третье. Все догнать не можем. Устали мы, чуть коней не загнали, потом смотрим: след лисий-то к вашему двору ведет!
Кателуца вдруг громко ахнула и сразу же закрыла рот рукой. Богдэн кинул взгляд на детей и строгим голосом приказал:
- А ну-ка выйдите все отсюда вон!
Виорика с Луминицей чуть не опрометью выбежали из зала. Вслед за ними вышли и братья, толкающие друг друга в бок и многозначительно ухмыляющиеся.
Не в силах занять себя чем-либо, Марку, Йонуц, Виорика и Луминица собрались в одной комнате и стали ждать окончания разговора. Луминица попыталась было взяться за вышивание, но тут же уколола палец до крови, бросила иголку и застыла в задумчивости, нахмурясь и посасывая кровь из раненого пальца. Виорика на что-то надулась и уселась к окну в отдалении от остальных.
Кнез вышел от отца с матерью через час. Богдэн и Кателуца провожали его низкими поклонами. Взволнованные лица родителей возбуждали любопытство у детей, но в присутствии кнеза никто не мог напрямую задавать вопросы.
Виорика хмурилась все больше и больше, а Луминица вскочила на ноги и стала в волнении ходить по комнате, потирая руки.
- Луминица, пожалуйте к батюшке и матушке, - позвала ее нянюшка.
Луминица растерянно оглянулась, успела поймать подбадривающие кивки братьев, горящий ненавистью взгляд Виорики, нервно сглотнула и вошла в зал к родителям.
Богдэн и Кателуца сидели выпрямившись. Было заметно, что они всячески старались придать своим позам торжественность. На лице матери Луминица заметила слезы, а лицо Богдэна сияло.
- Подойди к нам, дитя мое, - мягко сказал отец.
Луминица шагнула к нему и потупила глаза.
Отец поцеловал дочь в лоб, усадил между собой и Кателуцей и взял за руку.
- Дочь моя, - начал он, - ты всегда была для меня большим сокровищем. Нет такого отца, который не желал бы своей любимой дочери счастья и достатка. Но ты достойна большего, чем многие другие. Твоя красота, ум, таланты, твое доброе сердце – все это заслуживает особой участи. И я благодарен Богу, что молитвы мои были услышаны, и что Он решил оказать тебе благодеяние. Ибо теперь… - тут отец запнулся и покосился на мать в поисках помощи.
- Луминица, милая, - ласково перехватила речь мать. - Тебе очень повезло, девочка моя. Случилось то, о чем мы могли помыслить только в наших самых сокровенных мечтания. На тебя обратил внимание один из самых могущественных и богатых вельмож нашей страны. Кнез Ченаде оказал нам великую честь, попросив сегодня утром твоей руки.
