Тяжело, но беззвучно, дверь распахнулась. Темноту ее проема луч фонаря преодолеть не смог.
Вот и она, подумал Улисс, настоящая смерть.
И, не колеблясь, шагнул во тьму.
***
Улисс оказался в узком коридоре с панелями из заплесневелых досок и низким сырым потолком. Он переключил фонарь на более мощный режим и высветил в конце коридора ещё одну дверь.
Коридор был пуст. И, несмотря на сырость, не имел запаха. Словно его наполнял стерильный воздух.
Улисс вынул из кобуры пистолет и принюхался к нему. Тоже ничего. Тот не пах ничем – ни железом, ни смазкой, ни порохом.
Наверное, так и должно быть, подумал он. Предбанник в Небытие. Как он должен пахнуть? Никак, все верно.
Он проверил обойму, дослал патрон и сдвинул флажок предохранителя. Затем направился к двери в конце коридора.
Его боль уже ушла, подчиняясь действию инъекции. А может, здесь его боль тоже не могла существовать, как и запахи?
В его душе осталось лишь ощущение безысходности, сжимающей горло.
Его не переполняла ненависть к Алексу. Ненависть – самое мучительное чувство, съедающее душу. Быстрее нее обгладывает душу только зависть. Но Улисс не ненавидел Алекса, и тем более не завидовал ему. Завидовать леопарду мог только ещё больший безумец, чем он сам.
Вторую дверь он открыл с трудом, плечом помогая ей провернуться на ржавых петлях. Её скрип разнесся стоном на одной ноте, протяжной и мерзкой.
Перешагивая через порог, он заметил лежавший на полу обрывок бумаги. Он осмотрелся, прежде чем подобрать его.
Улисс вышел в просторный зал со стеллажами, заставленными книгами. Их бесконечные ряды уходили вдаль, вероятно к другой стене, которую он сейчас не видел.
В зале имелся свет – хотя его источника он понять не смог. Свет не был ярким, но достаточным, чтобы хорошо ориентироваться.
Он выключил фонарь и поднял с полу листок. Тот оказался перечеркнутым и пожеванным с одной стороны, будто некто пытался его съесть.
Улисс не очень хорошо читал, но все же смог разобрать слова, напечатанные витиеватым шрифтом.
…
Передвигайся тихо и осторожно. Соблюдай тишину.
Если неподалеку кто-то кричит, не двигайся и молчи. Соблюдай тишину.
Вынимая с полки книгу, будь осмотрителен. Некоторые из них могут тебя укусить.
Если тебя укусила книга, не кричи. Соблюдай тишину. Промой рану – некоторые книги заразны.…
Он поразмыслил, хочется ли ему брать с полок книги. Улисс чувствовал на себе их взгляд – бездушный и голодный, выжидательный, с капающей меж корешков слюной. Некоторые книги светились зеленоватым светом, выделяясь в темноте. Возможно, они несли в себе яд, и таким образом предупреждали об опасности. Другие книги валялись на полу, и темная плесень пожирала их, превращая в однообразную массу.
Желания трогать книги у него не возникло.
Сжимая пистолет двумя руками, опустив ствол вниз, Улисс короткими шагами, мягко, в линию – так, как их, солдат клана Жерло, обучала Рэм – направился меж стеллажей, намереваясь достигнуть противоположной стороны зала.
Ни запахов, ни холода, ни тепла. Лишь едва слышимый звук его шагов. Он оглянулся. Отпечатки его лап прекрасно виднелись в тонком слое пыли, покрывавшем напольную плитку.
Спустя вечность он добрался до противоположной стены. Здесь громоздились несколько сваленных друг на друга стеллажей без книг. За ними угадывались очертания проема, на этот раз без двери.
Улисс бросил взгляд на хронометр. Он двигался по залу ровно девять минут и тридцать секунд. Как хороший солдат, он прекрасно знал свою скорость перемещения. Он прошел около четырехсот метров, что наделяло зал с книгами очень большими размерами. А здание, в котором тот располагался – размерами и вовсе немыслимыми.
