Буренков коротко представил их друг другу и пожелал успешной совместной деятельности. Сукурова пошла в «кадры» оформлять последние документы, а Куликов вернулся на свое рабочее место. С тех пор прошло два месяца.
Договорившись о своем первом свидании с Сукуровой, Куликов пришел в хорошее расположение духа и отправился на обед со своим давним приятелем, начальником одного из отделов в их управлении. Они были друзьями уже много лет и часто ходили в обеденный перерыв в ресторанчик по соседству с их офисом.
Разговор шел о разных пустяках, а когда подали кофе, Константин спросил:
– Как тебе, кстати, твоя новая заместительница?
Сердце Куликова забилось учащенно, как если бы его коллега тоже претендовал на Лилию Семеновну.
– Какая? Сукурова, что ли? – пытаясь скрыть охватившее его волнение, переспросил Куликов.
– Ну да, у тебя же одна заместительница – остальные мужики, – ухмыльнулся Константин.
– Конечно, конечно, просто сразу что-то не подумал. Вроде нормально все, претензий к ней никаких. А что?
– Сейчас расскажу тебе историю, вот что. Только без передачи…
– Разумеется, Константин, у нас все всегда без передачи. Знаем же друг друга сто лет! – сказал Куликов, а сам замер в нервном ожидании.
– Так вот. На прошлой неделе раздается звонок по внутренней связи. Я снимаю трубку: Сукурова. Можно, говорит, к Вам зайти по одному служебному делу? Я, естественно, не возражаю. Она заходит и, ссылаясь на то, что она в нашей работе новичок, просит помочь разобраться в специфике моего отдела. Я, правда, не совсем понял, зачем ей это, но она что-то наплела, и я битых полчаса распинался о премудростях нашего дела. Она внимательно слушала, а потом, сославшись на то, что время обеденное, предложила продолжить в ресторанчике. Барышня, надо сказать, она фактурная.
При этих словах приятеля Куликов поморщился. Ему было досадно, что кто-то еще в фамильярной манере позволяет себе говорить о достоинствах Сукуровой. А его коллега тем временем бесхитростно продолжал:
– В ресторане мы разговорились на прочие темы. Она была подчеркнуто вежлива и корректна, обращалась только на «Вы». А когда мы неспешно возвращались пешком в офис, она возьми да спроси: «Ну что, Константин Романович, спать со мной будете?» Прикинь?! Я, откровенно говоря, просто обомлел. До этого случая я ее видел-то всего раз пять. Так, знаешь, в коридоре да на совещаниях у Буренкова встречались, – и он замолчал.
Куликов почувствовал, как кровь пульсирует у него в висках. Он оценивающе посмотрел на своего приятеля – рыжий, рыхлый и в очках, разве что рослый. И что она в нем нашла?
– А ты что? – стараясь казаться безразличным, выдавил из себя Куликов.
– А ты как думаешь, Серега? Барышня она фактурная…
«И чего он привязался к этому похабному словечку!» – раздраженно подумал Куликов.
– Ты бы как отреагировал? – засмеялся его друг.
Вместо ответа, Куликов криво улыбнулся и развел руками. Он так разволновался, что голос мог легко выдать его состояние.
– Ну вот и я тоже. Согласился, конечно… – Она таинственно улыбнулась и сказала, что сама мне позвонит.
– Ну и?
– Пока не звонила.
– А у нее, к слову сказать, муж имеется. Якунин, – мрачно сказал Куликов.
– Я слышал, что он не муж ей, да и какое это имеет значение. Ты мне лучше скажи, что она собой представляет? – спросил Константин.
– Женщина, как женщина. Работает, вроде бы, неплохо. А так не знаю.
