– Эллисон…
– Нет… – всё громче бормотала Эллисон, глядя на Алека. – Это уже слишком… Это слишком. Зачем?.. Какое право имела? Хватит… Хватит… Хватит с меня!
– Эллисон!
Девушка перевела на меня уничтожающий взгляд:
– ХВАТИТ!!! – заорала, что было мочи, сорвалась с места и, вцепившись мне в шею ледяными пальцами, ударила спиной о каменистое дно притока. – Сука!!! Дрянь!!! – вопила она, наваливаясь на меня всем телом. – Не могу больше! Ты… Ты забрала его у меня! И считаешь, что после всего… после всего имеешь право материализовывать его фантом?!! Тварь! Тварь! Сдохни, тварь!!! Это тебе за Алека!!! Это тебе за моего брата!!!
За год до смерти Мики
Он хлопнул входной дверью и, не включая свет, сбросил с ног ботинки.
Эллисон наблюдала за ним стоя на третьей ступени винтовой лестницы их общего дома: руки скрещены на груди, взгляд как всегда осуждающий.
Алека раздражала чрезмерная забота сестры, но он чувствовал на себе слишком большой груз вины за то, на какой шаг она пошла ради него, так что не мог себе позволить высказываться по данному поводу слишком агрессивно.
– Опять был у своей рыжей суки? – щедро виляя бёдрами, формы которых подчёркивало тесное красное платье, девушка грациозно спустилась по лестнице и замерла перед братом.
– Хватит называть её так, – скрывая недовольство отозвался Алек, коснулся большим и указательным пальцем её подбородка, слегка приподняв голову, и взглянул беспристрастно. Он уже давно привык к ненависти, что с первой встречи зародилась между его сестрой и его девушкой, да и… в его ситуации, всё что оставалось – это пытаться ладить с обеими и глядеть, чтобы они не расцарапали друг другу лица.
– Я ненавижу её, – Эллисон накрыла руку брата ладонью и потёрлась об неё щекой. В горле саднило, в глазах покалывало. Сложно казаться сильной в то время, когда чувствуешь себя самым слабым существом на планете.
– Я знаю, – тяжело вздохнул Алек. – А я люблю её.
– Знаю, – сквозь прорывающие оборону слёзы, выдавила Эллисон. – И это твоя главная ошибка. Эта ошибка тебя погубит.
Алек взял лицо сестры в ладони и, печально улыбаясь, заглянул в ясные голубые глаза. В точно такие же глаза, какие были у него до тех пор, пока радужка не приобрела оттенок цвета заходящего солнца. И, по его мнению, в этом нет ничего привлекательного, но Мика считает иначе, даже не подозревая, что это означает лишь то, что жизнь Алека больше не принадлежит ему. Давно не принадлежит.
– Ты опять подрался? Алек… – Эллисон провела указательным пальцем по тонкой корочке запёкшейся крови на брови брата, и взгляд её вновь наполнился осуждением. Ты когда-нибудь прекратишь избивать этих фантомов? Знаешь ведь – легче не становится!
Алек мягко опустил руку сестры:
– Это не важно.
– А что важно? – голос Эллисон начинал звенеть, как столовое серебро, которое так любит их «фальшивая» мать. – Хоть что-нибудь ещё важно?
– Важно то, что было, – слабо улыбнулся Алек. – И то, что будет.
– Ничего не будет, время на исходе, – первые слезинки нашли выход из глаз девушки. – Всё из-за твоей рыжей суки!
– Не называй её так! – в этот раз не сдержавшись, воскликнул Алек, но мигом взял себя в руки, глядя, как округлились глаза сестры. Привлёк её к себе и, поглаживая по волосам, зашептал на ухо: – Это былая моя ошибка, Эллисон. И мой выбор. Остался год. Всего год… и я больше никогда её не вижу. Через год эта жизнь для Мики закончится. Начнётся что-то другое, но меня уже не будет рядом… Не знаю, возможно, тебя это даже утешает.
