– Эллисон! Сделай что-нибудь!
– Я не могу! Я не знаю, как ей помочь!
Изо рта Оливии бурным потоком лилась пена, девушка дёргалась и била ногами по решёткам, кряхтела и давилась вязкой субстанцией.
Торговцы обступили платформу, отшвырнули Эллисон в угол клетки и бросили трясущееся тело Оливии в траву.
– Не трогать её! Никому не трогать её! – кричали они, обступив девушку по кругу.
– Это ты?! – накинулась я на Эллисон, колотя руками по прутьям. – Ты это сделала?!
– Я?.. – растерялась блондинка. – Что я сделала?! С ума сошла?!
– Это яд! – закричали торговцы, переговариваясь между собой. – Она была отравлена. И отравлена давно!
– Яд действовал постепенно…
– Как жаль… Отличный был товар.
– Что это за яд? – потребовала я у них ответа. – Что за яд?!
– Сядь на место и закрой рот! – рявкнул на меня их главный.
– Это Омега, – тихо произнесла Эллисон, глядя на то, как тело Оливии постепенно замирает в высокой траве, – решил прибрать за собой на случай вроде этого. Подстраховался, чтобы она не выдала мелкого засранца.
– Алек! – с его именем на устах, распахнула глаза, тяжело дыша.
Чьи-то руки вцепились в плечи, как только я вышла из своего кошмара.
– Проснулась? – Лицо Эллисон нависало над моим на фоне предрассветного неба с грязно-лиловой дымкой облаков. – Ага. Проснулась.
Девушка вернулась в свой угол клетки. Теперь мы делили одну конструкцию на двоих. После того как кочевники поставили Оливии неутешительный диагноз вроде полного паралича мозга вследствие какого-то очень опасного яда, каким и сами порой торгуют, так и Райту катить платформу стало значительно легче.
А я так и не узнала, что Оливия пыталась мне сказать. Как и не узнала: жив Тайлер, или же уже где-то переродился и ничего не помнит.
Ночь была не из лёгких. Холод пробирал до самых костей. Дышать было больно, мышцы будто цементом залили, а во рту – раскалённая пустыня.
Кочевники разбили лагерь на границе города в одном из мирных секторов, и эта ночь была уже третьей с начала нашего «путешествия».
Райт выглядел хуже всех. С наступлением сумерек его обнажённым по пояс привязывали к стволу дерева, не кормили и не давали воды. Иногда ломали пальцы на руках, чтобы боль не позволяла ему уснуть и служила лучшим стимулом для того, чтобы не позволять своим мыслям лишнего. К утру кости срастались, и Райт продолжал тянуть платформу. Теперь он почти не говорил, только повторял имя своей девушки время от времени… Думаю, именно это, а не переломы пальцев, и стало для него лучшим стимулом, чтобы не сдаваться и чтобы не похоронить торговцев вместе с собой, потому что если и он забудет Джоан, то не будет больше их хоть и странной, но пары.
Нам с Эллисон время от времени бросали флягу с водой. Сначала я выплёвывала жидкость в рожу кочевнику, но потом поняла, что глупостью своей проблему не решу и мне нужна энергия, чтобы выбраться из этой передряги.
Сектора менялись один за другим, с ними ландшафт и климат. Пустые города меняли вид и архитектуру, иногда беспокоили фантомы, иногда встречались другие кочевники, но мы так или иначе продолжали путь к сектору торговцев душами – аналогичному тому, где я познакомились с Чарли.
Я просчитывала варианты. Пыталась придумать, как нам выбраться, ведь с каждым днём сил становилось всё меньше, организм истощался без пищи и воды и, если честно, я уже не раз задумывалась над тем, чтобы попробовать на вкус клетку – ведь та же энергия. Но не решалась.
