– Иду, иду! – послышался мужской голос изнутри. Дверь открыл мужчина лет шестидесяти, с приятной улыбкой. – Прошу прощения. Мы живем на верхнем этаже и никого не ждали…
– Я должна была предупредить, – поспешила сказать Марина, входя в гостиницу.
– Ну, приезжать без предупреждения свойственно тем, кто много путешествует. Им нравится импровизировать, – заметил он, улыбаясь и получая в ответ улыбку Марины.
– Меня зовут Габриэль, – представился он, протягивая руку. – Добро пожаловать.
Марина пожала ему руку. Ей нравились гостеприимные люди, с которыми уже после первого рукопожатия чувствуешь себя комфортно. И маленький отель, в который она только что вошла, излучал такое же тепло, как и его владелец Габриэль – элегантный мужчина с грубовато подбритой седой бородой. Марина обратила внимание на его толстый темно-синий шерстяной свитер, закрытый до шеи, очень похожий на тот, что носил ее отец зимой по воскресеньям.
– На сколько дней вы к нам?
– Пока не знаю. Дня на два-три, а может, и побольше.
– Я приехал сюда двадцать лет назад, тоже на два-три дня, и вот до сих пор здесь, – признался он, не глядя на нее и доставая из кармана вельветовых брюк ключ, который положил на стойку. – Можете оставаться сколько угодно, вы единственный гость в отеле.
Марина протянула ему свой паспорт, и Габриэль начал заполнять анкету.
– У вас есть телефон?
Он вытащил из-под стойки допотопный бледно-зеленый телефон с цифрами в круглых отверстиях.
Номер Анны занят. На часах – девять сорок, как раз в это время ее сестра разговаривала с оператором «Трасмедитерранеа».
– Хотите поужинать?
– Нет, спасибо.
Габриэль вернул ей паспорт. Марина положила трубку.
– Ну, тогда отдыхайте. Ваша комната на втором этаже. А мы на третьем. Если что-то понадобится, пожалуйста, не стесняйтесь, дайте знать.
– Доброй ночи, не беспокойтесь.
Она снова попыталась дозвониться до сестры, но номер Анны все еще был занят. Марина оперлась локтем о стойку. Можно подождать или пойти наверх, принять душ, согреться и повторить попытку позже.
Комната с каменными стенами оказалась маленькой и уютной, на кровати лежало толстое белое одеяло. Она пощупала радиатор отопления, который начал нагреваться. Сняла рюкзак с плеч и присела на кровать. Прошло более сорока восьми часов, как она покинула Афарскую пустыню. На пути из Аддис-Абебы во Франкфурт удалось поспать всего пару часов, а у Лауры – лишь пять часов. Она чувствовала себя измотанной.
Открыла рюкзак и достала косметичку. Вошла в ванную, включила душ, расплела косу и разделась. Горячая вода обильно скользила по телу, принося такое же наслаждение, как и струйка холодной воды, при помощи которой она пыталась убавить жар пустыни… Насколько же иным был здешний мир! Марина намылила волосы натуральным медовым мылом, которое купила на рынке в Аддис-Абебе, и осторожно распутала их. Выходя, завернулась в широкое мягкое полотенце и надела старую футболку Матиаса с эмблемой Свободного университета Берлина. Наконец, накрывшись одеялом, она решила, что завтра обязательно дозвонится сестре.
Извлекла из рюкзака черный фирменный блокнот «Молескин», погладила его и открыла на последней странице[18].
Марина закрыла глаза, думая о Матиасе, но она не умела засыпать безмятежно, не размышляя о происходящем в ее жизни. И, сама того не желая, вспомнила последний месяц, проведенный с Анной. Перебирала по дням тот неожиданный и роковой поворот, прервавший их отношения четырнадцать лет назад… Марине было тридцать два года, Анне – тридцать четыре.
