Лимский синдром - страница 2

Наши взгляды встретились. На меня смотрели зеленые глаза, обрамленные тонкими, но длинными, светлыми ресницами. Передо мной стояла высокая, стройная женщина. На первый взгляд ей не было и сорока, но по глазам, полностью седым волосам, морщинкам на руках и шее, было понятно, она гораздо старше.

Выглядела эта женщина очень хорошо, если не сказать шикарно.

Седые волосы, которые, очевидно, намеренно не были крашены, придавали особый шарм, они были уложены в аккуратный пучок почти на макушке, не одна прядь не выбивалась из прически.

Высокий, красивый лоб, глубокие зеленые глаза, аристократичные черты лица, уверенный, спокойный взгляд не могли не восхищать. Я на секунду засмотрелась на нее.

Одета, эта красивая женщина была подстать внешности.

Облегающее, расклешенное от талии, черное платье в пол из материала похожего на бархат, выделяло тонкую талию, казалось, под платьем еще надета белая блузка с высоким воротником и кружевными манжетами, но присмотревшись, я поняла, что это платье цельное. Оно сидело просто идеально. Складывалось ощущение, что платье пошито по личным меркам хозяйки, что, скорее всего так и было.

Весь её образ напоминал старые фильмы с изящными, хорошо воспитанными женщинами и галантными мужчинами.

И вдруг силуэт стал расплываться, я осознала, что все вокруг потеряло цвет, стало черно-белым, а затем и вовсе погрузилось в темноту.

Очередное пробуждение было менее болезненное.

Голова все так же, пульсировала от боли, но уже получилось привстать на локте.

Женщина В Черном, как я ее прозвала про себя, была в комнате. Она сидела на пуфике, у кровати, и дожидалась моего пробуждения. «Интересно, как долго она тут?»– Медленно, словно облако пара проплыла мысль в голове,– «возможно, она и вовсе не уходила»,– ответила я сама себе мысленно.

Быстро подложив подушку, так, что бы я могла облокотиться и остаться в полусидячем положении. Словно прочитав мои мысли, дамочка поднесла к моим губам стакан с водой. Было сложно сделать глоток, сильно тошнило, и разрывалась от боли голова.

Во рту настолько пересохло, что мне с трудом и не без боли удалось разлепить склеенные губы, кажется, где то губа треснула, я почувствовала вкус крови.

Залпом, выпив стакан из рук женщины, я жестом попросила еще. И только когда я вдоволь напилась, она нарушила царившую в комнате тишину.

– Ну как ты?– спросила она, с явным сочувствием. Голос на этот раз был совсем не грубый, наоборот, от него исходила забота.

– Ну как бы объяснить в двух словах,– произнесла я, и не узнала своего голоса – он был такой глухой. В голове снова, как будто утроили войну, мне даже моргать стало больно.– Кажется, я не доживу до завтра,– в моей голове созрела целая гневная тирада, но сил говорить совсем не было, и я не стала, но все же съязвила, не удержавшись,– ну, а в остальном все чудесно, лежу на мягкой кровати под шум ветерка, красота, да и только.

– А у тебя острый язычок,– без особых эмоций прокомментировала Женщина В Черном,– сейчас я дам тебе таблетку и через время должно стать лучше.

– С этого и нужно было начинать,– моя рука потянулась к ней с раскрытой ладошкой,– надеюсь, вы не отравить меня хотите?– Спросила вдруг я, сжав ладонь в кулак, не позволяя вложить туда таблетку,– а хотя, какая разница, смерть во сне, не самая худшая смерть,– парировала я сама себе, и, взяв таблетку, быстро положила ее в рот, женщина, проигнорировав выпады, поднесла заново наполненный водой стакан к моим губам.