Я больше не хотела иметь ее память. И не хотела быть ее потомком.
Мне было отвратно даже думать о том, что еще предстоит сеанс фиксации, где я должна буду повторить все, что вспомнила. Даже не вспомнила, а прожила!!!
Если раньше я просто начинала знать что-то из ее жизни, как будто бы это случалось со мной, но очень давно, то сейчас у меня было ощущение, что все произошло, буквально, пару часов назад. И отойти от такого было невозможно.
Откуда они вообще взяли всех этих детей, которых Астра собиралась бросать в огонь?
Когда я была в ее сознании, я четко понимала, что это не второживцы, которые, когда-то сами дали согласие Центру. Это были те, кто жил впервые.
Но ведь Центру было категорически запрещено забирать таких детей! И Лидерства очень строго за этим следили. Только с пятнадцати лет первоживцу разрешалось дать согласие Центру. А у родителей, в принципе, никогда не было прав, делать такой выбор за своих детей. Так откуда были те несчастные? Может сотрудники Центра похищали их с Линий? Или с баз?
Мысли разрывали мою голову на части. Я была настолько разбита, что даже сотрудники Центра не стали ко мне приставать и перенесли сеанс по фиксации на следующий день.
Той ночью мне так и не удалось заснуть. И даже к утру меня не вырубило. Как только я закрывала глаза, перед ними сразу возникало заплаканное лицо той девочки и я начинала рыдать.
Утром, когда мне принесли завтрак, сотрудница даже испугалась моего вида. Еще бы! Лицо опухло от слез, глаза были красными, а под ними образовались огромные темные круги.
Она попыталась узнать, что произошло, но я не стала ей отвечать.
И завтракать не стала.
Вскоре пришел Марк.
– Ну что, как ты?
Ему я тоже не ответила. Просто стояла спиной и смотрела в окно.
– Мне передали, что после сеанса ты так ничего и не поела.
– Я не хочу есть!
– Но тебе придется. Иначе на фиксации тебе станет плохо.
– Я не пойду на фиксацию.
– К сожалению, у тебя нет выбора. – Вздохнул Марк. – Если не пойдешь сама, тебя отведут насильно. И привяжут. Ты этого хочешь?
– Все, чего я хочу – это забыть вчерашний придурошный сеанс.
– Ты должна взять себя в руки, – спокойно сказал Марк. – Я обещаю, как только ты все вспомнишь, тебя переведут совсем в другое место и все закончиться.
– Ты хотел сказать отделение?
– Я так и сказал.
– Нет, ты сказал место…
– А отделение это разве не место?
– Да, но раньше ты всегда говорил отделение! Почему теперь сказал по-другому?
На самом деле я не собиралась придираться к этому слову. Все как-то само собой получилось.
– Видимо у тебя началась паранойя от недосыпа и недоедания. – Предположил Марк.
– И что теперь?
– Теперь ты поешь, а потом придешь на фиксацию.
– Нет!
Я не собиралась никуда идти.
Марк предупредил, что вернется через тридцать минут, и если я не съем то, что мне принесли он попросит ввести мне еду через иглу. А потом меня привяжут к кушетке и отвезут на фиксацию насильно.
Я ничего не съела!
Марк прислал медсестру, которая вставила иглу мне в руку и через нее стала вливаться какая-то жидкость из пакета. Но я не боялась. Теперь страшнее того, что я увидела в воспоминаниях, невозможно было представить.
Когда медсестра убедилась, что мы одни, она спросила.
– Ты в таком состоянии из-за этой бесчувственной твари?
Я не ожидала от нее такого вопроса, тем более в такой формулировке. Но это меня как будто взбодрило. Появилось ощущение, что она может меня понять.
