«Ты во второй, – сказала Ника. – Будь осторожен».
Она смотрела в черные глаза Ворона и видела, что ему нравятся ее угрозы, они возбуждают его и не пугают нисколько. Что ж, всему свое время. Время давать и время забирать. Время ухмыляться и время кричать от боли.
«Женщин ты тоже бьешь?» – раздался голос сзади.
Это Инга, сестра Ворона по духу. Укус на языке болит и до сих пор кровоточит – приятная по-своему боль, сексуально-опасная, предостерегающая и в то же время обещающая. Нет, Ника не бьет женщин – но ударит, если потребуется.
По кругу пустили блюдо с белым порошком.
Каждый втянул по дорожке, и посвящение продолжилось. Сидя в центре круга, Ника чувствовала, как, сменяя друг друга, по телу катятся теплые и прохладные волны, и не хотела, чтобы этот вечер заканчивался. Может, уже ночь? Она не знала, который час. Зачем это знать?
«Хочешь стать Звездой?» – вновь спросил Эдвард.
«Да», – сказала она.
«Ты на верном пути, не останавливайся. Забудь то, что было, и смотри в будущее. В твоих силах изменить будущее, но ты не можешь изменить прошлое. Ты можешь лишь изменить отношение к нему. Готова?»
«Да».
«Готова стать свободной и драться за свою свободу, если потребуется»?
«Да».
«Делай, что хочешь, – таков будет весь Закон. Твой Закон. Тебе он нравится?»
«Да».
«Свобода дается непросто, но ты справишься. Мы поможем тебе. Иди сюда».
Ника вышла из центра круга и села рядом с Эдвардом, между ним и Юлей. Напротив сидела Инга, а рядом с Ингой – Логинов, поглаживая ее обнаженное бедро, ближе к промежности. Инга, казалось, не замечала его руки. Глядя на Нику расширенными зрачками, она демонстративно облизывала губы – как хищница в предвкушении лакомства из человеческой плоти – а Ника улыбалась ей, качаясь на мягкой подушке эйфории, и даже любила ее по-своему, на грани ненависти.
Логинов смотрел на Нику пристально, оценивающе, как-то чересчур трезво, а ей было все равно. Что он увидит? Она сама ничего не видит и не знает. Интересно, он тоже участвовал в инициации? Тоже входил в нее? Четверо мужчин в копилку. Где сто, там и двести. Она – Звезда, поступающая согласно своей Воле, и однажды она придет куда-то, но пока не знает куда… Куда-нибудь…
«Теперь ты с нами, – сказал Эдвард. – Мы много сделаем для тебя, но и ты много сделаешь для себя. И для нас».
Он обнял ее.
Обнаженная, горячая внутри, она улыбалась и чувствовала себя двумя разными личностями: одна Ника была счастлива и хотела стать Звездой, чтобы писать собственный Закон согласно своей Воле, а вторая смотрела на нее, удивленная, встревоженная, и не могла ничего с ней поделать.
«Спасибо, – сказала она. – Начинаю прямо сейчас».
«Хочешь завтра набью тату? – спросил Билли. – У меня есть машинка и большой опыт в этом деле».
«Что набьешь?» – спросила Ника номер один, заранее зная ответ и пугая вторую Нику.
«Гексаграмму. – Билли улыбнулся. – Вот здесь, на плече».
Первая Ника думала недолго.
«Да, – сказала она. – Хочу».
Она не слушала вторую Нику. Она писала свой собственный Закон, здесь и сейчас, в кругу обнаженных людей, при свете факелов.
«Будет больно, – сказал Билли. – Но ты ведь любишь боль?»
«Боль любит меня».
Откликаясь на эту фразу, монстры зашевелились внутри и укусили ее за живот, не сильно, слегка прикусили, как бы играючи, и она улыбнулась этой боли как старой знакомой. Без боли нет жизни. С болью рождаются, с болью живут, с болью умирают.
