«Вы неправильно отвечаете!»
«Неужели? В таком случае наставьте меня на путь истинный».
«Такого места нет и не может быть – сколько ни едешь, все равно что-нибудь будет еще дальше».
«Действительно. Вероятно. Позвольте мне заточить перо. Вот, таким образом. А теперь вернемся к буквам „А“ и „Л“…»
Дождливым утром, когда Сульдрун спустилась в библиотеку, репетитор Хаймес уже ожидал ее с дюжиной заточенных перьев наготове. «Сегодня, – объявил педагог, – вы должны написать свое имя, полностью и аккуратно, демонстрируя такое каллиграфическое мастерство, что я не смогу удержаться от восхищенного возгласа!»
«Постараюсь, – вздохнула Сульдрун. – Какие красивые перья!»
«Действительно, превосходные».
«Белоснежные, пушистые!»
«Да-да, в самом деле…»
«А чернила – черные. Для того, чтобы писать черными чернилами, следовало бы пользоваться черными перьями, вы не находите?»
«Не думаю, что это имеет какое-нибудь значение».
«Мы могли бы попробовать писать белыми перьями, обмакивая их в белые чернила».
«Увы, у меня нет белых чернил – и черного пергамента тоже нет. Что ж, таким образом…»
«Маэстро Хаймес! Сегодня утром я думала о цветах радуги. Откуда берутся разные цвета? И почему они разные?»
«Э-э… сказать по правде, не знаю. Вы задали очень сложный вопрос. Красные вещи – красные, а зеленые – зеленые. Так уж устроен этот мир».
Сульдрун с улыбкой покачала головой: «Иногда мне кажется, маэстро Хаймес, что я знаю не меньше вашего».
«Не упрекайте меня в невежестве. Видите эти шкафы с книгами? Там произведения Платона и Кнесса, Роана и Геродота – я прочел их все, и что я узнал? Только то, что слишком многого не знаю».
«А чародеи? Они все знают?»
Маэстро Хаймес осторожно вытянул ноги и прислонился к спинке кресла, потеряв всякую надежду на создание приличествующей случаю формальной атмосферы. Глядя в окно библиотеки, он помолчал, после чего произнес: «Примерно в вашем возрасте – может быть, чуть постарше – я жил у отца в Хредеке и подружился с волшебником». Покосившись на принцессу, репетитор заметил, что полностью завладел ее вниманием. «Его звали Шимрод. Однажды я навестил его в Трильде – так называлась его обитель – и за разговорами не заметил, как наступила ночь. А я был далеко от дома. Шимрод поймал мышь и превратил ее в прекрасного скакуна. „Спеши домой! – сказал он мне. – Не слезай с коня и не прикасайся к земле, пока не приедешь. Как только твои ноги коснутся земли, конь снова станет мышью!“ Так и случилось. Всю дорогу я ехал на превосходном скакуне, на зависть встречным. Но в Хредеке я нарочно обогнул конюшню и только там спешился, чтобы никто не заметил, на какой чертовщине я ехал…»
«Увы, мы теряем время! – спохватился педагог, выпрямившись в кресле. – Будьте добры, возьмите перо, обмакните его в чернила и напишите красивую букву „С“ – она пригодится, когда вы будете подписываться».
«Но вы не ответили на мой вопрос!»
«Знают ли волшебники все на свете? Нет, не знают. А теперь – буквы! Постарайтесь писать аккуратно».
«О-о, маэстро Хаймес, сегодня так скучно выводить буквы! Лучше научите меня колдовству».
«Ха! Если бы я умел колдовать, стал бы я тут торчать за два флорина в неделю? О нет, моя принцесса, у меня были бы совсем другие планы! Я взял бы пару упитанных мышей и превратил бы их в двух великолепных скакунов, а сам превратился бы в пригожего молодого принца чуть постарше вас, и мы уехали бы за тридевять земель в чудесный заоблачный замок, где мы лакомились бы клубникой со сливками под переливы арф и колокольчиков фей! Увы, я не чародей. Я всего лишь нищий репетитор Хаймес, а вы – прелестная баловница Сульдрун, которая не хочет заниматься правописанием».
