– Размером с черную или красную смородину?
– Белую смородину. Я серьезно говорю.
– И я не шучу. А здесь я на тебе волдырей даже на пляже не видел. Так что было с тобой раньше?
– Помнишь, когда я лежала на пляже, а к тебе не подходила? Тогда я вернулась на родину, мне так хотелось на солнце полежать и не покрыться волдырями! Земля одна, а солнечная радиация разная. Моя кожа выносит только наш климат с прохладным летом.
– Я понял, что виновных в твоей истории нет. Как твой гражданский муж посмотрит на твою законную женитьбу?
– Он в том году сам женился. Я живу одна.
– Славно, одна жизнь у тебя за бугром осталась, вторая жизнь здесь не получилась с Родионом. Мое предложение остается в силе, я не богат, но есть машина и квартира с родителями.
– Я поняла и могу выйти за тебя замуж! Но еще Родиона надо пристроить, чтобы он нам не мешал.
– Он кто тебе? Поподробнее, если можно.
– Друг. Друг, и все. Он меня поддерживал морально, но не материально со дня знакомства.
– Тогда Родион с Полиной пара.
Слишком серьезный разговор ограничивал любовные импульсы.
Не повторяется любовь, не повторяется. Всегда она, как в первый раз, раскрепощается. И раскрывается душа, парит взаимностью, все стены прежние круша былой ранимости. Рука с рукою невзначай случайно встретится, и поцелуем поцелуй в любви отметится. И нечто нежное пройдет, как импульс гордости, и потихоньку тает лед тягучей горести. И окунуться не спешат два сердца в чувственность, любви все таинства верша, в пределах чуткости.
Платон и Анфиса просто побеседовали за чашкой чая и разошлись по домам. Они договорились о том, что каждый из них будет жить у себя дома, не обременяя друг друга семейными отношениями. В дверь позвонили. Анфиса открыла дверь, думая, что пришел Платон, но за дверью стоял его отец Дмитриевич:
– Анфиса, я хочу познакомиться с будущей невесткой.
– Проходите, – сказала Анфиса, пропуская в квартиру предполагаемого родственника.
– Я по делу. Я хочу, чтобы Вы стали моей женой, а со своей женой, Инессой Евгеньевной, мы давно живем в разных комнатах.
– Вы нормальный человек?
– Вполне. Зачем тебе мой Платон? Я лучше.
– Да Вы еще от инфаркта не отошли!
– А я такой! И у меня есть для тебя подарок, а у моего сына жабу в болоте не выпросишь, – и пожилой мужчина достал из внутреннего кармана пиджака коробочку, обтянутую желтым бархатом.
– Не надо мне подарков! Идите домой! Понятно, почему в Вас Полина разрядила газовый баллончик!
– Не смей вспоминать! Смотри! – и он открыл коробочку.
В коробочке лежал малюсенький янтарь.
Анфиса так была поражена, что даже не рассмеялась.
– Это янтарь из усыпальницы фараона.
– Чудно. Откуда там взялся янтарь? Как он к Вам попал?
– Я был членом экспедиции в тайны пирамиды и нашел этот камешек. Наша экспедиция спустилась в гробницу. Люди хватали все, что под руку попадало, но потом не могли выйти из усыпальницы. Они погибли почти на месте. Я стоял наверху. Один человек, умирая, бросил горсть самоцветов на песок. Это все, что он вынес из гробницы, и прожил больше других. Те, кто брал больше, жили меньше, они не доползли до выхода. Я не выдержал, взял маленький янтарь и больше ничего. Я тогда был совсем молодым человеком.
– Почему мне такая честь? – прошептала Анфиса, с восхищением взирая на янтарное чудо.
– Анфиса, ты вытянула Платона из тяжелой депрессии и спасла меня. Ты заслужила награду. Нет, замуж за меня выходить тебе не надо – это моя дежурная шутка, которую не поняла Полина. Если у вас с Платоном будет ребенок, то я буду счастлив, тогда и янтарь будет принадлежать моему внуку.
