– Примитивную цивилизацию они возможно и построят. Но потом всё равно вернутся к своему первобытному состоянию.
– То есть, ты всё-таки согласен, что фьи…
– Только не они! – перебил друга Иолл, – их отсталая «социальная структура», когда прогрессируют те, кто демонстрирует лояльность вожаку, а остальные попросту отсекаются, в итоге обречена на полный провал.
– Понятно! Они сами мешают развиваться лучшим, то есть блокируют естественный ход событий.
– Примерно так. Животный мир строится по принципу естественного отбора, но, постепенно на смену ему приходит искусственный отбор. Он то и позволяет лучшим обрести новые навыки, развить умственные способности и, в сочетании с милосердием к более слабым представителям своего вида, даёт шанс построить настоящую цивилизацию, где разум, технологии и Природа гармонично сосуществуют вместе, а не находятся в противоречии.
– Если какие-то примитивные зачатки социального поведения у них всё-таки есть, – вмешался в разговор Канн. – То развитые конечности и достаточно крупный мозг, всё-таки могли бы…
– Увы! Наши биологи давно наблюдают за фьи и сделали неутешительные выводы: имея перспективное физическое строение, они идут прямо противоположным развитию путём. Если кто-то из них, вместо того чтобы целыми днями ползать на четвереньках и демонстрировать свою преданность научится, например, обтёсывать камнем дерево – он тут же будет уничтожен, а его наработки преданы поруганию и забвению. В лучшем случае вожак присвоит их себе, но не сможет использовать правильно, так как идея исходит не от него.
Не последнюю роль в процессе разложения играет культивирование «одинаковости», то есть, повторение определённых действий, обязательных для всех. К примеру, даже если у всего племени принято чесать по утрам спину, то этим должны заниматься абсолютно все без исключения. Причём на виду у остальных. В случае если одна из особей просто не станет это делать просто потому что спина не чешется, то такого «отступника» могут разорвать в клочья.
– А разве вожаки не понимают, что развитие принесёт пользу всему племени, а им – в первую очередь? – удивился Олл.
– Они не способны понимать, – развёл щупальца в стороны Иолл.
– Но разве нельзя созвать совет мудрейших и совместно решать текущие вопросы? – вмешался Инн, один из самых молодых участников экспедиции.
– Совет мудрейших? У фьи? – удивился Иолл.
– Неудачное сравнение, – поджал щупальца Инн, – допустим, это будет совет племени, стада, общества.
– Не получится, – ответил Иолл, – ведь такой подход подразумевает коллективное обсуждение и принятие решения компетентными особями, по типу того, как это делается у нас. А как же тогда воля и авторитет вожака? А какое положение в стаде займёт его свита? А перед кем остальные будут пресмыкаться? Да и не может быть ничего подобного у диких зверей.
Ещё несколько дней таких приключений и исследователи достигли конечного пункта назначения, где их уже ожидал заранее подготовленный лагерь.
Когда вошли на территорию, Иолл не без удовольствия подметил, что одной стороной он примыкает к небольшому озеру, над тихими водами которого резвятся шустрые ифли, а с другой, сразу за защитным ограждением, начинается живописная поляна. Третья часть городка упирается в высокий обрывистый холм – его решили использовать в качестве естественной защиты от диких животных. Побросав всё снаряжение, молодёжь первым делом устремилась к водоёму, где небольшая стайка маленьких и безобидных синих уннов играла с разноцветными ифли.
