Несколько последующих суббот Гарри продолжал навещать Смоленого. Но он никогда не признавался в этом ни дяде, ни матери из опасения, что те запретят ему видеться с первым настоящим другом.
Когда Гарри постучался в дверь железнодорожного вагона этим субботним утром, Смоленый уже ждал юношу, судя по привычному наливному яблоку, лежавшему на сиденье напротив. Гарри взял его, надкусил и сел.
– Спасибо, мистер Смоленый, – поблагодарил он, утерев с подбородка сок.
Мальчик никогда не спрашивал, откуда берутся яблоки, – они лишь прибавляли загадочности этому замечательному человеку.
Как же он отличался от дяди Стэна: тот снова и снова повторял то немногое, что знал, в то время как Смоленый каждую неделю знакомил Гарри с новыми словами, новыми впечатлениями и даже новыми мирами. Мальчик частенько недоумевал, почему мистер Смоленый не работает школьным учителем, – казалось, он знал даже больше, чем мисс Манди, и почти столько же, сколько мистер Холкомб. Гарри был убежден, что мистер Холкомб знал все на свете, потому что еще ни один вопрос не поставил его в тупик.
Смоленый улыбнулся гостю, но не заговорил, пока мальчик не доел яблоко и не выкинул огрызок в окошко.
– Что ты выучил в школе, – спросил старик, – чего не знал неделю назад?
– Мистер Холкомб рассказал, что за морем есть и другие страны, которые входят в Британскую империю, и всеми ими правит король.
– Он совершенно прав, – подтвердил Смоленый. – Можешь назвать какие-нибудь из этих стран?
– Австралия. Канада. Индия, – перечислил мальчик и чуть замешкался. – И Америка.
– Нет, Америка – нет, – поправил Смоленый. – Раньше так оно и было, но больше нет, спасибо слабому премьер-министру и больному королю.
– Кто был королем, а кто – премьер-министром? – сердито осведомился Гарри.
– В тысяча семьсот семьдесят шестом царствовал король Георг Третий, – ответил Смоленый, – но, по правде сказать, он был болен. А лорд Норт, его премьер-министр, попросту не обращал внимания на то, что творилось в колониях. И к сожалению, в итоге наши родные и близкие обратили оружие против нас.
– Но мы же наверняка их разбили? – спросил Гарри.
– Нет, не разбили, – возразил старик. – Не только правда была на их стороне – хотя это не всегда обусловливает победу…
– Что значит «обусловливать»?
– Делать возможным, – пояснил Смоленый, а затем продолжил так, как будто его и не перебивали: – Но к тому же у них был блестящий военачальник.
– Как его звали?
– Джордж Вашингтон.
– На прошлой неделе вы рассказывали, что Вашингтон – столица Америки. Его назвали в честь города?
– Нет, это город назвали в его честь. Построили в болотистых землях под названием Колумбия, где протекает река Потомак.
– А Бристоль тоже назвали в честь человека?
– Нет, – усмехнулся Смоленый, позабавленный тем, как быстро пытливый ум Гарри переключается с одного предмета на другой. – Изначально Бристоль назывался Брикгстоу, что означало «место у моста».
– А когда же он сделался Бристолем?
– Историки расходятся во мнениях, – ответил старик, – но Бристольский замок был построен Робертом Глостерским в тысяча сто девятом году, когда тот увидел благоприятную возможность для торговли шерстью с ирландцами. Впоследствии город превратился в торговый порт. С тех пор он сотни лет оставался центром кораблестроения и начал расти еще быстрее, когда в тысяча девятьсот четырнадцатом потребовалось развивать военно-морской флот.
