- Так значит, маги явились не просто так? Вспышка силы? - догадалась я.
- Она самая. Да еще какая, такую одной ведьме устроить не под силу, какой бы могучей она не была. Светлые колдуньи довольствуются тем, что от природы дано, увеличить свой резев могут только если что-то страшное случится, в минуту смертельной опасности. И то, из ниоткуда магия не польется, что-то живое поделиться должно. Добровольно, Лисса, понимаешь?
- Понимаю, - пробормотала я.
Теперь все стало предельно ясно, будто наконец отковыряли шелуху с гнилой луковицы. Когда обмениваются или делятся силой добровольно, перетекает она иногда тонким ручейком, иногда бурной рекой, но все же, плавно, естественно. А вот если отобрать... Верховная говорила, что каждое жертвоприношение вызывает небольшую вспышку магии. Я видела, конечно, что поначалу в жертву приносили крыс, потом кого покрупнее. Но я и подумать не могла... Кобылу! Как им удалось ее протащить, чтобы мы с Лаорой не заметили?! Хотя почему я думаю, что не заметила сестрица? Она-то всегда где-то вокруг старших ведьм околачивается, это я ищу повод, чтобы подальше уйти.
- Значит, они пришли из-за нас? - спросила я очевидное.
- Они пока не знают, из-за кого, - ответила Гретта. - Я выспрашивала, пока им ясно лишь то, что нужно искать в лесу. А дальше все зависит только от вас. Уйти и затаиться или сражаться с вольноземскими магами.
- Но почему их так беспокоит эта вспышка? - никак не могла понять я. - Даже если кто-то на границе стал сильнее, это же не значит, что мы собираемся... Ох!
- Будь осторожна, деточка, - вздохнула колдунья. - Душа твоя чистая и светлая, да только никто разбираться не будет. Коли надо будет, знай, всегда помогу, чем смогу.
Я обняла Гретту, чувствуя, как дрожат от волнения руки старой колдуньи. Чем для нее могла обернуться помощь темной лесной ведьме, страшно было представить. И все-таки она была готова рискнуть всем.
- Ох, охламон! - вдруг воскликнула бабка Гретта, бросаясь куда-то вглубь дома. Там Беляш, блаженно жмурясь, доедал диковинный цветок, что стоял в горшке на окне.
Как я и думала, дома меня поджидала взбудораженная Лаора. Матушка уже спала, а сестрица мерила избу шагами, дожидаясь, когда я брошусь рассказывать ей про вольноземского мага.
- Ну?! - не выдержала она. - И чего ты молчишь?
- Тебе каркуша твоя уже все доложила, - хмыкнула я. Можно подумать, я не заметила ворона, летящего за нами.
- Ворон! Постарайся запомнить. Я же не обзываю твой белый будущий воротник!
- Вот и ладненько, - я пожала плечами. - Спокойной ночи. И пусть тебе приснится что-нибудь мерзкое.
- Послушай, Лисса, - процедила сквозь зубы Лаора. - Я не понимаю, чего ты добиваешься, но лучше бы тебе теперь есть и пить осторожненько.
- Неуж-то отравишь? - притворно удивилась я. - Родную сестрицу?
- Будь ты и вправду родная сестрица, не боялась бы курице башку своротить, к белой колдунье не бегала. Да ты на фамильяра своего погляди! - вспыхнула сестра.
- Ну разбуди матушку, поспрашивай, как такое вышло, - я пожала плечами, стараясь казаться равнодушной.
Лаора знала, что задевает меня за живое. И причин тому было несколько. Начать следовало с того, что у ведьмы рождалась только одна дочь. Нетрудно догадаться, что раз Лаора - моя старшая сестра, стало быть, у нашей матушки отчего-то родилась вторая. Вернее сказать, от кого-то. И в этом была вторая причина. Инициация ведьмы и последующая беременность - как два пальца одной руки, тесно связаны между собой. Бывает только так, и никак иначе. Конечно, и потом ведьмы иногда предаются плотским утехам, но от них дети не рождаются. Судьба это или проклятье - мне не ведомо, но испокон веков было именно так. Бесспорным было и то, что никому из мужчин не удавалось пережить ночи с ведьмой без последствий.
