Лита. Семь прях. Книга 5 - страница 18

– Что случилось? Что с девочкой? Ты ранен?

Человек помотал головой и прохрипел:

– Озеро Тун.

Он протянул ковшик Лите и попросил:

– Еще.

Тут только Вальтанас заметил ее и шикнул:

– Марш в постель, Лита!

Это было правило – правило их дома: никто, кроме Диланты и Вальтанаса, не должен просыпаться и разговаривать с «теми, кто приходит по ночам». Но Лита все-таки принесла человеку воды в ковшике и только потом вернулась в постель. Со своей кровати она смотрела в открытую дверь комнаты Вальтанаса и Диланты и видела бледный профиль девочки в обрамлении гладких черных волос.

Девочка, привезенная в их дом странником по имени Ралус, оставалась тут долго, весь чудесный месяц леен, когда весна набрала свою живую звонкую силу, а лес стоит свежий и будто заново рожденный. Девочка была очень странная, с неестественно бледным лицом и очень длинными очень черными волосами, она почти не говорила, а смотрела на все так, будто ее только что достали из темного погреба. Сначала она плакала, выкрикивая одно-единственное слово:

– Унаунаунауна!

Это было похоже на плач птицы солтен, что живет глубоко в лесах и не предвещает ничего хорошего. Но Ойра и Диланта быстро привели ее в чувство, отпоили целебной травой. И оказалось, что Уна – ее имя.

Харза подшучивал над ней, а Лите ужасно хотелось узнать, где девочка жила раньше, откуда пришла и куда собирается теперь. Но та лишь отвечала:

– Я не знаю, Человек-Солнце заберет меня.

Сначала Лита думала, что она считает бога солнца Рала человеком, способным ее убить, и водила ее гулять только по самым тенистым тропинкам в лесу. Но потом оказалось, что так она называет человека, что привел ее сюда и оставил. Она почему-то говорила, что он не ее отец, хотя Лите они показались похожими.

Этот человек носил солнечное, божественное имя – Ралус. У него была лысая голова и очень грустные глаза. Этими грустными глазами он смотрел на Ойру так, что она роняла то полотенце, то ложку и краснела. Харза выглядел встревоженным.

Ралус подолгу разговаривал с мамой, Лита слышала, что они вспоминают и Севруджи, и Янину, а еще какого-то Арса, которого уже не спасти. Вечером, лежа в обнимку с мамой, Лита спросила:

– Ты давно знаешь Ралуса?

– Нет, но у нас есть общие… знакомые, – она будто споткнулась об это слово и выдохнула другое: – Друзья.

– Ралус тоже твой друг? Поэтому он пришел к нам?

– Нет, его я никогда раньше не видела, но он знает моих друзей, нуждается в помощи, и… у нас много общего.

Лита попыталась представить, как это – иметь друзей. Совсем чужие люди, которые становятся тебе важными, необходимыми, потому что у вас много общего. Они вот с Харзой выросли вместе, у них один на двоих дом, у них есть Диланта и Вальтанас и одинаковые обязанности, но разве они дружат?

– Ты выросла вместе со своими друзьями?

Тесса улыбнулась.

– Можно и так сказать. Мы вместе учились… в одной особенной такой школе.

– Что такое школа?

– Ох! Ну это… как бы тебе объяснить… – Лита увидела, что мама не может найти слов, и тогда задала вопрос попроще:

– А чему вы учились? Ухаживать за ралинами? Варить сыр? Ткать?

– Да, – усмехнулась мама. – Пожалуй, это можно назвать ткачеством, а мы… да, мы учились ткать. Спи, зернышко, завтра долгий день.

Лита лежала и, засыпая, думала, что нет, они с Харзой не друзья, а вот с Уной – да.

Вместе они много бродили по лесу, и Лита объясняла Уне, как он живет и какие у него законы, как называются деревья, травы. Они собирали ягоды, и Уна брала их в рот так, будто это самое вкусное, что она пробовала в жизни. Она мало говорила, но зато научилась улыбаться, и с каждым днем делала это все охотнее.