Наутро Лита долго лежала, укрывшись с головой своим детским одеялом. Как они посмотрят на нее, что скажут? А главное – что им соврать? Потому что правду сказать невозможно – так она чудовищна. «Я сбежала в город, танцевала почти голой на площади, напилась вина с незнакомыми мужчинами… Я видела отца, которого все называли царем Альтиды». Лита откинула одеяло.
Мама стояла у стола, сматывала окрашенную и просохшую шерсть в тугие клубки. Посмотрела на дочь. Лита опустила глаза. Но тут же вскинула вновь.
– Папа уже приходил? – спросила она.
– Это все, что ты хочешь спросить?
Лицо у мамы было суровым. Но Лита не отвела глаз. Ее вопрос все равно важнее всего, в чем может обвинить ее мама.
– Где папа?
– С чего ты взяла, что он здесь? – спокойно спросила мама. – Он был совсем недавно и придет теперь не скоро.
Лита спустила ноги с кровати, осторожно встала. Голова немного кружилась, и было очень противно во рту. Значит, он не пришел… А вдруг вообще ничего не было, вдруг ей все привиделось вчера? Площадь, танец, царь с царевичем? Вдруг она просто отравилась какими-нибудь ягодами в лесу?
– Мама…
Тесса отложила клубки, подошла к дочери, усадила ее на кровать и села рядом. Даже обняла.
– Пожалуйста, расскажи, что с тобой вчера случилось. Где ты была?
«Значит, я все-таки где-то была…» – Лита попыталась сосредоточиться. Очень хотелось пить.
– Я ходила в город, – выдавила она и увидела, что мама смотрит на нее так, будто ее ударили под дых.
– В город? Зачем? Как ты нашла туда дорогу?
– Меня мой бог вел.
– Лита!
– Мама, я не вру! – взмолилась Лита и рассказала маме все с самого начала. Как она нашла Рами и помогла ей родить Солке, как она сразу узнала в нем бога ветров – мама, ты же сама рассказывала мне, помнишь? И как однажды он отвел ее в город, и там она встретила Алоику, познакомилась с Ятлом-табачником и травницей Митас, как ей нравилось там, среди людей и на берегу моря…
– А вчера? Что было вчера? Кто напоил тебя вином?
Лита помолчала. Ладно, пусть будет вино, но про танец на площади рассказывать, пожалуй, не стоит – она уже поняла, что в этом доме марик не любят.
– Там был праздник… и всех угощали. Я не знала, что это вино! Я тоже выпила. А потом все пили за здоровье царевича и сказали, что надо снова пить…
– Ты видела его? – мама схватила ее за руку. – Царевича?
Лита не поняла, почему мама так испугалась. Царевич показался ей добрым и мягким человеком.
– Да. Видела. Я видела его вчера, и… он… он хороший, мама, совсем не злой. И очень красивый.
Мама вдруг закрыла лицо руками, и через секунду Лита поняла, что она плачет.
В комнату вошла Диланта с Кассионой. Диланта начала ворчать, а Кассиона забралась маме на руки, стала ее целовать и вытирать ей слезы, лопотать и сердито смотреть на Литу, но та никак не могла понять, чем так расстроила маму. Она тоже обняла ее и проговорила:
– Я никогда больше не буду пить вина, мама, клянусь, я больше к нему не притронусь, честное слово!
– Да уж, – фыркнула Диланта. – Это ж надо до такого додуматься! Даже Харзе такое в голову не пришло, а ты, девочка… Да как напилась-то! Еле до дому дошла, как тебя еще бродяги не украли… Вот отец появится, он тебе задаст.
– Хватит, Диланта, – шмыгнула носом Тесса. – Мы обо всем поговорили с Литой, она обещала, что больше не будет. Да, Лита?
Мамины заплаканные глаза почему-то сияли.
