–Навредил? – Лита вдруг раскраснелась, поняв эти слова. – Нет! Напугал немного.
– Напугаешься тут! Ишь, какой огромный! Знакомый твой? – уточнил Лука, осматривая мертвеца.
– Вроде того. Виделись однажды, – уклончиво ответила Ведьма: не рассказывать же незнакомцу, что буквально вчера она убила этого здоровяка!
Лука пожал плечами.
– Подвезти тебя куда?
Ведьма внимательно посмотрела на своего спасителя: немолодой, с кое-где пробивающейся сединой, морщинами по уголкам глаз, он внушал доверие, хотя и был выше ростом.
–Это можно, пожалуй. Здесь недалеко, балаган скоморохов.
– Ишь, ты! – присвистнул Лука. – Так ты из этих? Внуков Велеса что ли? Плясунья поди?
– Нет! Но мне туда нужно… – Ведьма и сама не знала, почему решила вернуться к Бажену. Ей захотелось предупредить князя, что опасность грозит ему куда более серьёзная, чем он думает.
– Ишь, ты! – повторил Лука. – Садись, подвезу тебя. Всё равно туда направляюсь.
– К скоморохам? – теперь уже удивилась Лита. – Неужто решили стать внуком Велеса?
– Сварог, упаси! – засмеялся Лука. – Годы мои не те! Петь да плясать не обучен. Дело у меня там, важное. Не для нежных ушей твоих…. Как тебя величать, девица?
Ведьма не могла обидеть молчанием своего спасителя.
– Я Лита. Как к вам прикажете обращаться?
– Садись, Лита, на коня. Меня зовут Лука. А этого красавца – Рырь.
– Рырь? – переспросила Ведьма.
– Ага. Рырь – мой друг и главный собеседник, – подтвердил Лука, поглаживая по морде коня.
–Собеседник? Ну, допустим. – прошептала Лита, которая сама любила поболтать с камнями. – Едем к скоморохам тогда?
– Ишь, ты! – согласился Лука – Рырь, вперёд!
В чистом поле, где расположился балаган, тем временем разгоралась жизнь. Внуки Велеса просыпались и проводили утренние ритуалы: кто умывался, щедро черпая ладонями воду из деревянной бочки, кто занимался костром, кто праздно шатался, вспоминая, куда вчера подевал свой колпак с бубенцами.
Мирослава проснулась одной из первых. Умыв лицо и переплетя косы, она сходила в дальний шатёр, где хранилась снедь. Каждое утро, кто-то из скоморохов готовил еду для всех, но сегодня Мирослава отдельно собрала стол для своего гостя.
Бажен с трудом открыл глаза. Он вспомнил вчерашний вечер и осмотрелся: ни Соловушки, ни Литы в шатре не было. Князь встал с лежанки, но, почувствовав головокружение, сел. Ныла рана в груди.
«Надо бы аккуратнее – подумал Бажен. – Только вчера чуть не умер. Ох, ну, что за наказание? Что я им такого сделал, чтобы меня убивать?»
Под «ними» князь разумел народ Чёрного Мыса, потому что не сомневался, что убийц подослал кто-то княжества.
«Наверное, не стоило так обижать этих старичков из Совета Пяти – хмыкнул Бажен, снова попытавшись встать, на это раз у него получилось. – Кто ж знал, что им так хотелось остаться при дворе, а не у себя в семьях?»
Князь умылся в оставленной для него кадке, прищурился в поисках рушника. Тут в шатёр зашёл высокий молодец. Увидев князя, он нахмурился:
– Опять ты?! Когда явиться успел?!
Князю, видимо, такой непочтительный тон молодца был не в новинку.
– И тебе здоровО, Ярослав, коли не шутишь! – беспечно улыбнулся Бажен, вытирая лицо. – Давненько в наши края не заглядывали! Соскучился я, аж ночью прибёг!
– Переславль я! – ещё пуще злился парень, но в драку не лез, хотя по пульсирующей вене на толстой шее, было понятно, что Переславль едва себя сдерживает.
