– Не боюсь, – фыркнула Магда.
Ансгар посмотрел на нее внимательно, но продолжать разговор не стал.
Очередь в магазине была на удивление тихой, и дальше ругаться они не стали.
*
– Так чего красотка, надумала? – продолжал один из парней с пивом, когда Магда с Ансгаром шли обратно, теперь уже от магазина к стоянке. – Идем гулять! Я тебе такие места покажу!
Остальные заржали.
– А у нее уже есть кавалер, – сказал второй. – Вон тот…
Ансгар остановился.
– Ой, не надо, – тоскливо сказала Магда. – Мне они здесь действительно не страшны, а вот вам…
Парни были крупные, и их было трое. Лучший некромант России существенно уступал им размерами и численностью.
– Помолчите, Магдалена, – сказал он, рассматривая противников искоса, почти не поворачивая головы. – Я же вырос среди таких рыл. Почему я не могу позволить себе ностальгию?
Повернувшись, он подошел к скамейке.
– Любите гулять? – осведомился он, без особого удовольствия, явно соблюдая унылую формальность. – Могу устроить познавательную прогулку.
Парни картинно переглянулись.
– Ты этот писк тоже слышишь? – спросил один у другого.
– А я вижу, – сказал дотоле молчавший третий, которому явно надоел политес. – Тут какой-то…
Он попытался в меру своих лингвистических возможностей дать описание Ансгара. Оно получилось неточным, но уничижительным.
– Господа, – обратился к ним некромант тихим, проникновенным голосом, – ваши тупые шутки испортили девушке день. В некоторых древних культурах за это сажали на кол, и это правильно.
Парни снова переглянулись. Один отставил свое пиво, намереваясь подняться уже и вломить уроду ко всеобщему удовольствию, но тут урод вытащил из кармана зажигалку, чиркнул ею, поднял свободную руку, поднес ее к полузакрытым глазам и медленно опустился на колени в пыль.
*
Деревня обсуждала случившееся почти неделю. Версии произошедшего разнились, но вывод был непреложен: бревно на площади у магазина пришло в полную негодность как скамейка. Полуметровые ветвистые сучки, торчащие из него в разные стороны подобно копьям, не позволяли использовать изделие в прежнем качестве, а зацепившиеся за мертвые ветви куски штанов и прочей одежды заставляли тех, кто не видел – сожалеть о неувиденном. Говорили, что кое-кто из местного пивного бомонда не успел вскочить достаточно быстро, и теперь был вынужден ходить с подлатанным афедроном. Много интересного говорили. Говорили, ветви выросли за несколько секунд.
Магда же видела все. Сначала она удивленно расширила глаза, а потом смеялась. Долго. До истерики.
Когда они отъехали от магазина, она даже почувствовала, что еще немного, и заплачет.
– Я тоже так смогу? – спросила она у Ансгара, вытирая глаза протянутой им салфеткой.
– Возможно, – ответил тот, выруливая с площади. – Только бревно не должно быть сухим. Нам повезло, что ночью шел дождь. А теперь кое-куда заедем. Я намерен допросить вас без свидетелей.
– О чем? – Магда встревожилась.
– Увидите.
*
Асфальтовый пятачок, на котором они остановились, находился глубоко в лесу. Раньше в этом месте был шлагбаум и въезд на турбазу некоего почившего в бозе предприятия, теперь же остались только ворота и спускающийся к речке косогор, заросший сочным зеленым подлеском. Кое-где, правда, еще сохранились почерневшие от времени домики и туалеты, а в чаще можно было различить два административных строения с заколоченными окнами и летнюю кухню.
– Ну? – сказал доктор Мерц, заглушая мотор, поворачиваясь к своей спутнице и нарочито картинным нажатием на ключ блокируя двери.
