Добравшись до кухни, он трясущимися руками обхватил заварной чайник и судорожными глотками выпил позавчерашний чай. Легче не стало. Он с тоской глянул в окно. Ничего за ночь не изменилось, та же надоевшая до оскомины картина: двухэтажное здание универмага напротив, слева от него деревянные прилавки открытого рынка, справа, – здание автостанции. Везде пустынно, ни единой души.
Одно и то же каждый день, как в рабочем кабинете, так и дома. И никакого выхода!
Пошарив по полкам холодильника и не обнаружив там ничего полезного, Сергей Гаврилович вдруг вспомнил, как шеф несколько дней назад в присутствии всего отдела просил его проверить дела в одном из сёл района. Разъездной инспектор Федосеева слегла с тяжелой формой гриппа. Позвонить шефу, уточнить, что ли? Тут Конкин вспомнил, что тот вернется не раньше конца следующей недели. Не ждать же! Не маленький, сам может решить. Ещё и премию заработает, всё-таки в счёт отпуска получится. На душе Сергея Гавриловича полегчало, появился какой-то свет в конце тоннеля. Вот только бы вспомнить, куда ехать. Спросить некого, воскресенье, придётся самому…
Сосновка, Белый Яр, Боровое… Речь шла об одном из них, точно. Только вот о каком? Впрочем, разве это имеет такое уж важное значение? Все они недалеко друг от друга, на месте и разберётся. Главное, – выбраться из квартиры и из города.
Борясь с похмельем, Конкин принялся за сборы.
Подойдя к зеркалу, долго разглядывал себя. Ну что за морда! Под глазами мешки, белки красные, щёки отвисли. И это в неполных сорок лет! Неужели он обречён на холостяцкое прозябание до конца дней? С чувством отвращения Сергей Гаврилович провел тыльной стороной ладони по щеке. Захрустела двухдневная щетина. И побриться до вечера не получится, руки стакан еле держат.
Взгляд скользнул ниже. Кожа да кости, а ведь когда-то занимался спортом, даже разряд имел по гирям. На правом плече чернеет родимое пятно, выступающее над поверхностью кожи. На бледном фоне оно кажется страшным и чужеродным. И тут у него не как у людей. Ведь сколько раз собирался вырезать, да боялся, что шрам останется, будет хуже.
Подошёл к старому двустворчатому шкафу с одеждой, выбрал рубашку, пиджак. Всё мятое, в пятнах, пора отдавать в стирку да химчистку. Но после, в деревне и так сойдет. Не откладывать же из-за этого поездку.
На обеденном столе полевая сумка. В ней Конкин носит служебные документы, вызывая у сослуживцев удивление и недоумение. А для него она удобнее, чем портфель или модный кейс. Для командировки в самый раз. Он быстро сложил в сумку паспорт, деньги, служебное удостоверение, бросил туда же зубную щетку и закрыл полотенцем. Теперь он готов.
Оглядев напоследок комнату, задержал взгляд на единственной книжной полке с любимыми книгами. Взял наугад одну, стёр рукавом слой пыли и с трудом засунул в сумку. Вот теперь всё.
Захлопнув дверь, сунул ключ в карман пиджака и, опираясь одной рукой на перила, медленно спустился с третьего этажа на улицу. Дойдя до автостанции, определился с пунктом поездки: Боровое. Если даже чуть ошибся, не беда. Главное, не так уж далеко. За часок в автобусе успеет прийти в себя, а там видно будет. От Борового до Сосновки или Белого Яра добраться несложно. Только бы покинуть опостылевший Северск с его претензиями на средоточие культуры.
Подождав полчаса до открытия кассы, взял билет и устроился на пустой скамейке под яблоней рядом со стоянкой автобусов. Воскресным утром людей в салоне немного, можно без помех подремать, заняв целое кресло.
