Дряхлый, требующий покраски «Лиаз» проскрипел тормозами, открыл железную пасть и впустил десяток женщин. Обвешанные сумками с городскими покупками, они бодро заняли передние места. Вслед за ними взгромоздился в провонявшее бензином и выхлопными газами нутро и Конкин. Молча протянул водителю билет, тот мельком взглянул на него, надорвал и вернул. Осмотрев салон, Сергей Гаврилович обнаружил в центре свободное кресло и, обосновавшись, приклонился пылающей головой к холодному оконному стеклу. Во рту пересохло, страшно хотелось пить, хоть проси. Но он боялся, что голос подведёт и он только захрипит. Да и как просить? Женщины возвращаются с субботнего рынка, переночевав у детей и внуков. Не пиво же они с собой везут. А светлые и ясные, выспавшиеся глаза бабушек и так уже с сочувствием смотрят на его нескладную долговязую фигуру, облаченную в мятую одежду, давно потерявшую свежесть.
Автобус тронулся. Пассажирки пока молчали, понимающе покачивая головами в такт автобусной болтанке, многозначительно при том переглядываясь. Похоже, отдохнуть ему не дадут, решил Сергей Гаврилович, вот-вот примутся за обсуждение его внешнего вида и, само собой, морального облика.
Спасение пришло неожиданно. Закряхтев запчастями, заскрежетав вконец изношенными тормозами, «Лиаз» остановился. Водитель объявил:
– Хутор Березовский.
В переднюю дверь вошла бойкая веселая старушка налегке, без всяких сумок-кошёлок и заняла место рядом с Конкиным. Оглядевшись, нашла знакомых «девок», быстренько обменялась с ними несколькими фразами, сострадательно оглядела единственного мужчину и вступила с ним в разговор. Разузнав, куда он держит путь, старушка посоветовала Конкину сойти с автобуса не доезжая Борового.
«Через несколько минут будет остановка, там обычно ждут автобуса люди с кордона Весёлого и близлежащих хуторов. Оттуда и начинается тропиночка в Боровое. Тропиночка лесная, уютная, есть и прохладные места, и ручей живительный. И чего ему, молодому, со старушками трястись, отравляя молодой организм запахами железного зверя».
Она угадала мысли Сергея Гавриловича, которому не терпелось покинуть автобус и оказаться в спасительных объятиях природы. Вот водитель мягко притормозил и, превозмогая возникшую в груди боль, Конкин доковылял до выхода и, придерживаясь одной рукой за блестящий поручень, другой вцепившись в полевую сумку, неуверенно сошёл на обочину шоссе.
Проводив глазами окутавшийся ядовитым облаком «Лиаз», спустился в кювет и присел на траву. Теперь можно не спешить. Похмелье не терпит суеты. Посидев так минут десять, почувствовал себя несколько лучше и, отыскав начало тропинки, двинулся вперёд.
С непривычки быстро вспотел, хотя утреннее солнце не набрало полную силу. Тропинка оказалась широкой и удобной, тут и на велосипеде, и верхом можно проехать. По обе стороны вытянулись красноствольные сосны под высокими зелеными шапками. Сосны с любопытством разглядывали одинокого путника и, приветственно шумя, провожали навстречу неизбежности.
Сергей Гаврилович на ходу снял пиджак, перебросил через плечо, закатал рукава потемневшей от пота рубашки и услышал родничок. Источник выложили белым кирпичом, рядом на врытом колу железная кружка. Вволю напившись ледяной вкуснейшей воды, Конкин вылил несколько кружек на голову.
Так, в борьбе с самим собой, вдыхая целительный сосновый аромат, Конкин достиг холма.
