– Если они поймут, что эта бумажка ненастоящая, они вызовут ментов и нас посадят, – начинает тараторить он, прежде чем открыть дверь.
– Так, улыбайся и не говори чепухи! Говорить буду я! – для верности мне приходится его остановить, зачем-то поправить на нем шапку и шарф. Поправляй не поправляй, привлекательнее он от этого не станет, у такого как он точно ничего не купят.
Обитель литераторов встретила нас серым цветом, это случилось от того, что на улице из-за снега слишком много белого, а в коридоре, в который мы зашли, не горел свет.
Единственные две вещи, которые оправдали мои ожидания, – тишина и бумага на полу. Серьёзно, лист истоптанной белой бумаги сразу на пороге. Тишину можно было бы назвать зловещей, но она пугала только Димку, который готов был замереть на пороге, если бы я не повела его дальше. В остальном обитель писателей – это бесцветные обои, вышарканный линолеум, под которым скрипучий пол.
– А что потом? – Дима перешел на шепот. Мне нечего ответить, я сама не знаю, что будет потом и зачем мы сюда явились, а потому смело иду к дверному проёму, который, скорее всего, куда-нибудь приведёт.
– Чем могу помочь, молодые люди? – перед нами возник человек в сером свитере. Человека этого старым не назвать, вполне сойдёт за молодого – темные волосы, очки на носу, запах от него приятный, но он им злоупотребил, вылил, наверное, полфлакона.
– Что у Вас за туалетная вода? – он уставился на меня непонимающим взглядом, как и Дима, который сейчас всё засыплет. – Серьёзно, Вы не хотели бы приобрести что-нибудь из нашего каталога? – пока его внимание не привлёк Димка, я сую в его руки каталог, который нашла в своей сумке.
– Нет. – Можно подумать, что он на меня обиделся, но взгляд его не обиженный, а больше злой, по выражению его лица ясно только одно – слушать он меня не станет, а потому и возвращает каталог обратно.
– Хорошо, может, у вас есть те, кого заинтересует наша продукция? – я заглядываю через его плечо, в надежде, что в коридоре, который он нам загородил, кто-нибудь прошмыгнет и я под предлогом продажи, пройду вместе с Димкой дальше.
– Навряд ли, – он стоит стеной и не собирается нас пропускать, отпуская свои односложные словечки с таким тоном, как будто если мы не уберёмся, он нас сожжёт своим взглядом.
– Послушайте, я представитель… – остановившись на этих словах, я полезла в сумку за бумажкой, которую мы с Димкой нарисовали сами. Зная, что её вряд ли кто-то будет читать, мы написали туда бог весть что, а потом нашли штамп в картинках гугла и приляпали его туда, вместе с чьей-то подписью.
– Вы не найдете здесь клиентов, – продолжает настырный человек в сером свитере. Жаль, что ни у меня, ни у Димки не хватит сил, чтобы треснуть эту преграду как следует и пройти дальше.
– Вот смотрите! – а потому, я не сдаюсь и махаю перед его очками на носу нашей липовой бумажкой. – Мы представители косметической фирмы…
– Это не важно, – перебивает он меня, скрещивая руки на груди.
– Это очень важно! – я смотрю на него в упор, больше не для убедительности, а потому, что он меня достал, у меня не было этого в планах. – Мало ли кто может прийти к вам вот так просто с улицы и что-то предлагать? А у меня вот – всё… это самое… – я запинаюсь, но тут же нахожусь: – законно!
– Я вам таких бумажек сколько угодно нарисую. – Снисходительная ухмылка, которая скользнула по его лицу, дала понять, что сдаваться он не собирается. Димка начинает дёргать меня за руку, видимо, из соображений, что бумажкой этой надо махать поменьше.
