Выражение «но как нечто действующее или претерпевающее» может относиться к движущемуся, поскольку движущееся либо действует, либо претерпевает в движении.
Далее, движение сказывается о движущихся [предметах]. Но если бы душа была движением или самодвижением, она больше не двигалась бы – иначе получилось бы, что движение движется.
Сначала он показал, что [приписанное] не входит в сущность, исходя из того, что подлежащее не называется через него как через род. Во-вторых, [он показал], что род, сказываясь в сущности, обозначает, что есть подлежащее, а данные [признаки] не обозначают, что есть подлежащее, но каково оно или что оно делает или претерпевает.
Подобным образом можно доказать, что ни сладость не есть род меда, ни горечь – полыни, ни удовольствие – прекрасного. Ведь даже если удовольствие неотделимо от прекрасного, оно не сказывается в его сущности.
Этот топ отличается от предыдущего тем, что там доказывалось, что подлежащее не есть то, о чем сказывается [признак], а здесь, наоборот, что сказываемое не обозначает сущность подлежащего.
р. 120b30 Особенно же следует обращаться к определению привходящего, применимо ли оно к указанному как род.
Он говорит, что особенно нужно обращаться к определению привходящего, чтобы проверить, принадлежит ли оно чему-то из приписанного как родов. Определение привходящего – «может как принадлежать, так и не принадлежать». Если к белому, которое приписано как род снега, или к самодвижению, приписанному как род души, применимо определение привходящего – «может как принадлежать, так и не принадлежать», – то ни то ни другое не будет родом.
Можно спросить, как белое может как принадлежать, так и не принадлежать снегу, или самодвижение – душе, если некоторые полагают душу вечно движущейся. Или он говорит не об этих [случаях], что они могут как принадлежать, так и не принадлежать, но вообще и просто всякой сущности.
Ведь если для них [эти признаки] принадлежат как видовые, то и для других сущностей, которым они принадлежат, они должны принадлежать как видовые. Но если есть сущности, которым они могут как принадлежать, так и не принадлежать, не будучи их родами, то они не будут родами и для тех, которым принадлежат по аналогии.
Как белое, принадлежа некоторым сущностям, может как принадлежать, так и не принадлежать им, так и самодвижение (ведь животные, будучи самодвижущимися, не всегда движутся). Таким образом, сказанное равносильно тому, что ничто из того, что может как принадлежать, так и не принадлежать некоторым [сущностям], не может быть родом тех, которым принадлежит, даже если для некоторых из них оно принадлежит неотделимо.
Ведь цвет – род не тех, которым он принадлежит, а тех, в чьей сущности он находится.
Или не следует понимать сказанное как относящееся к этим примерам, но поскольку иногда и такое, и так принадлежащее чему-то может быть приписано как род, то подобное нужно опровергать, исходя из определения привходящего, что оно не есть род.
Ведь и сказанное сейчас, что они не суть роды тех, которым могут как принадлежать, так и не принадлежать, можно доказать из определения привходящего.
Ни самодвижение не есть род животного, хотя оно и самодвижущееся (поскольку бывают случаи, когда оно само себя не движет), ни белое – того, которому оно может как принадлежать, так и не принадлежать.
Таким же образом и ощущение не есть род человека: ведь он может как ощущать, так и не ощущать. Ведь ощущающее и ощущаемый – не одно и то же.
