Логика Аристотеля. Том 7. Комментарии к «Топике» Аристотеля (продолжение) - страница 3

р. 120b36 Далее, если род и вид не в одном и том же делении.

Род и вид должны быть в одной и той же категории, в одном и том же роде и в одном и том же делении, ибо оба должны быть одной природы. Если же род, приписанный чему-то, окажется под одной категорией, а вид, для которого он был приписан как род, – под другой, то приписанное не будет родом. Например, если одно есть сущность, как снег и лебедь, а другое – качество, как белое, то белое не может быть родом снега или лебедя. По этой же причине и движение не может быть родом души, если душа есть сущность, а движение – не сущность, но либо состояние, либо качество, либо отношение, либо количество. Но и благо не может быть родом знания или прекрасного, если прекрасное есть качество, а знание относится к относительному. Можно также спросить, как знание может быть родом геометрии, музыки и других наук, если знание относится к относительному, а они – к качествам. Ничто не мешает знанию быть и качеством, поскольку оно есть состояние, и относительным, и быть родом упомянутых наук, взятых как качества. Подобным образом и добродетель может быть родом умеренности и мужества, взятых не как относительное, но как качество. Это возможно только в случае относительного, поскольку относительное обозначает отношение некоторых вещей, которые сами по себе уже не являются относительными. Таким образом, относительные вещи могут подпадать под два рода: под относительное – по отношению, а под другой род – по своей собственной природе, взятой без отношения. Ибо сначала нечто есть само по себе, а затем уже имеет отношение к другому; потому оно будет и под тем родом. Ничто не мешает и благу, будучи под качеством, или прекрасному быть родом знания, поскольку и само знание есть качество. Ибо как относительное знание есть род подчиненных ему наук (геометрии, музыки и других, не являющихся относительными), поскольку их род не в отношении, так и ничто не мешает, в свою очередь, знанию, будучи относительным, иметь родом благо или прекрасное, взятые как качества, если роды их берутся не как относительное, но как качество; ибо знание не только относительно. Поэтому в других родах следует наблюдать это: ибо невозможно, чтобы одно и то же подпадало под несколько категорий. Можно также показать, исходя из этого места, что курносость – не вогнутый нос, ибо нос есть сущность, а курносость – не сущность, но качество (ибо это некоторое свойство); потому правильнее называть ее вогнутостью в носу. Можно также показать, что звук – не ударенный воздух, ибо воздух есть сущность, а звук – не сущность, но некоторое свойство и качество; правильнее называть его ударом в воздухе. Это место полезно только для опровержения: ибо если приписанное и подлежащее не под одним делением, то приписанное не будет родом; однако если оба в одном роде, то еще не необходимо, чтобы одно было родом другого.

р. 121a10 Далее, если необходимо или возможно, чтобы род участвовал в приписанном ему виде.

Что значит «участвовать», он сам пояснил: ибо принимать определение того, в чем говорится участвовать, значит участвовать в нем. Приписанное в роде есть вид, которому род приписывается как род. Итак, виды принимают определения родов, а роды уже не принимают определений видов; потому виды могут участвовать в родах, но уже не роды в видах. Итак, если то, что приписывается как род некоторому виду, принимает или может принять определение и разграничение того, что приписано как его род, то приписанное не будет родом. Например, если кто-то назовет «нечто» родом сущего или «одно» – ибо что-то из этого, приписанное как род, непременно примет и определение сущего, и определение одного; ибо все, что существует в действительности, есть и сущее, и одно. Так можно показать, что стоики неправильно считают «нечто» родом сущего: ибо если нечто, то ясно, что и сущее; а если сущее, то оно принимает определение сущего. Но они, постановив у себя, что «сущее» говорится только о телах, избегают затруднения: потому они и говорят, что «нечто» более общее, чем оно, ибо приписывается не только телам, но и бестелесному. Но поскольку «нечто» – самое общее, то под него попадет и «одно»; однако и «одно» можно приписать к «нечто»; потому «нечто» – не род «одного», принимающий его определение. Так можно показать, что «множество» – не род числа: ибо множество есть число, и к нему применимо определение числа. А если так, то неправильно определяют число как множество единиц: ибо само множество есть много единиц. О сущем и одном он сказал, что у них есть определения и разграничения, либо более общие и общепринятые, либо потому, что они применимы к многозначно говоримым вещам, как говорится «от одного и к одному», и есть определения (таковы сущее и одно), либо потому, что согласно тем, кто приписывает что-то из этого как род, у них будут и эти роды.