Я лихорадочно соображал, и никакой из вариантов мне не нравился. Нужно действовать, срочно! Иначе… город проснется, и все это может закончиться очень плохо.
Я затащил ушастое тело в комнату, прикрыл дверь. Пока профессор кочеряжился на полу, я метался в поисках веревки. Удалось найти только бельевую, но для моих целей хватило и ее. Быстро и, по возможности, аккуратно, я спеленал Успенского. Подождав, пока человек отдышался, сунул ему в рот импровизированный кляп.
Шляпа и плащ профессора легко повисли на худой фигуре эльфа. Я подхватил Тандалина под мышки, тело ушастика с трудом приняло якобы стоячее положение, вместе, в обнимку, мы вывалились из номера. Ни в коридоре, ни на первом этаже не было ни души – все-таки время для самых сладких снов. Только дойдя до входной двери, я сделал глубокий вдох.
– Ну так вот, профессор! – громко заговорил я, вытаскивая эльфа из двери, – Спасибо за ваши разъяснения! Очень, очень познавательно! Надеюсь, еще увидимся! Вы уж, пожалуйста, больше так не напивайтесь!
Произнося тираду, я не стоял на месте. Приоткрыв дверь дилижанса, запихнул туда липового профессора, глаза неотрывно следили за кабиной, а руки сами утрамбовывали непослушное тело эльфа в сиденье.
Гном выглянул из кабины, посмотрел на меня с легким недоумением. Я захлопнул дверцу, кивнул на мнимого Успенского и пожал плечами – случается, мол, и такое!
– Удачи Мрор! Бывай!
Гном важно кивнул, шоферские очки опустились на глаза, голова скрылась в окне. Дилижанс вздрогнул, загудел, колеса сдвинулись, механизм плавно принялся набирать скорость. Я постоял, провожая разгоняющийся мехмобиль взглядом.
Взлетев по лестнице, я вломился в дверь. Анжела открыла почти сразу, девушка уже оделась и собралась. Не обращая внимания на удивленный взгляд, я метнулся в конец коридора, выволакивая связанного профессора.
– Можешь его вырубить? – зашептал я, – И сделать невидимым?
Брови Анжелы взлетели вверх, глаза округлились от изумления, но, надо отдать должное, руки действовали независимо от эмоций. Несколько заклинаний обрушились на Успенского, глаза мужчины закатились, тело обвисло, покрывшись словно бы темным саваном. И, кстати, стало гораздо меньше весить.
– Быстро! Уходим! – я взвалил профессора на плечо, как обычный куль.
Скорым шагом мы покинули постоялый двор и направились прямиком к дирижаблю.
– Смотрю, ты даром времени не терял… – раздраженно констатировала девушка, шагая за мной по пятам.
Я понимал, что ей очень хочется добавить гораздо больше. Как минимум, расспросить, что же, черт побери, происходит. Но Анжела сдерживалась. Пока…
Запихнув тело в дирижабль, я бросился отвязывать швартовные тросы. Справившись, отпихнул трап, едва успел забраться внутрь, люк с мягким шипением встал на место.
– Григорий, взлетаем! Быстро! – крикнул в рубку, но Химик и так уже шуровал рычагами.
Анжела уселась в кресло, недовольно зыркая на меня; Доусон налил девушке кофе.
– Причиняешь добро? – поинтересовался Джон, прихлебывая из своего стакана.
Я оттащил тело профессора к дивану, ответив шутнику неприязненным взглядом.
– И пусть никто не уйдет обиженным… – глубокомысленно продолжил Доусон.
– Все не так… – пробормотал я, с натугой затаскивая Успенского на мягкие подушки, – Все совсем не то, чем кажется…
