– Ну, это хлопотно. Проще… – хочу поумничать.
– Да всё в порядке вещей, – хохочет Ольга. – Я была замужем. Вот это хлопотно было.
– А где мне спать? Я тоже сплю.
– Ну вон диван. Спи… ой, то есть спите, сколько хотите.
3
Нет, мне не дают отдыхать, сколько хочу! В шесть утра уже Ольга шумит водой, хлопает дверями, гремит посудой, ещё и напевает. Ну ладно. В целом, глупо будет выдвигать претензию. Это её жилище.
– Доброе утро, – здоровается она.
– Да, оно определенно доброе.
– Во всяком случае, сегодня воскресенье. И это хорошо.
Она выглядит пободрее, получше. Главное, что трезвая.
– На "ты" можно? – спрашивает женщина. – Всё ж вчера вместе выпили.
– Ну давай.
– Яичницу будешь? Пока борщ варится.
– Ничего из перечисленного не пробовал, – честно признаюсь.
– А сколько уже живёшь?
– Ну так- то пять тысяч лет.
– Едритьтвоюналевоочуметьневстать! – Ольга роняет лопатку.
– В России я – где- то век.
– И не пробовал борща. Чем же ты питался?
– Да в обсидиан возвращался, там отдыхал, брал силы…
– Ага… то есть ты у экономных людей гостил?
– Сложно назвать это словом "гостил", – вспоминаю прошлых хозяек моей тюрьмы.
– Да неважно. Кушать подано. Садитесь жрать, пожалуйста.
Яичницей оказались жареные яйца. В целом, логичное название. Ладно. Мне важно, что это белок. Смертная догадливая. Она ставит мне тарелку с двойной порцией.
– А сколько тебе лет? – надо как- то поддерживать разговор.
– Много.
– Ну сколько?
– Да много, говорю! – видимо, это больной вопрос.
– Не думаю, что больше, чем мне.
– Ладно. Тридцать пять.
– Да ты совсем маленькая.
После завтрака Ольга берёт дрель, начинается опять шум- гам. Рука женщины дрогнула, сверло летит по стенкам шкафа. В этот момент смертная похожа на героя блокбастера, который даёт очередь из автомата.
– Может, я как- то помогу? – вопрошаю ехидным тоном.
– А ты знаешь, что такое дрель и сушилка для посуды?
– Нет. Но я должен выполнять твои желания.
– А, точно. Ну, давай, маг, чаровник, дух ветра.
Сначала касаюсь руки женщины, чтобы прочесть её мысли и понять, как должна висеть эта сушилка. Потом заставляю вещи самостоятельно выполнять работу.
– Здорово как! Спасибо большое! – Ольга, по сути, первая, кто очень рад такой мелочи, ещё и благодарит.
Она, счастливая, как ребёнок, выставляет кружки и тарелки.
– Хвед, а ты не мог бы ещё и с кондиционером поколдовать?
– Да легко.
Аппарат находится на грани издыхания.
– Его проще пристрелить, как лошадь, чтобы не мучался, – сообщаю смертной.
– Ишь ты, стрелять он тут собрался. У меня нет денег на новый. Я в университете работаю! Где мне взять так резко тысяч двадцать?
– Не поверишь, – скалюсь, искоса смотря на возмущенную женщину.
– Что? Фальшивые деньги мне наштампуешь?
– Нет. У тебя же есть купюры? Покрупнее. Дай мне.
Клонирую тысячные бумажки. Люди всегда трепетно относятся к звонкой монете. Это их главная слабость. Но Ольга придирчиво пересчитывает сумму. Отдаёт мне половину:
– Это лишнее.
– Ну, потом будет не лишним.
– Нет уж. Ты тут нафальшивил. И если я пожадничаю, мне точно потом прилетит.
– От кого? – удивляюсь такой силе воли.
– От вселенной.
Ответ вызывает у меня хохот. Обычно от вселенной достаётся мне.
– У тебя очень маленькие и простые желания, – изучаю светлые глаза женщины, подведённые чёрным карандашом.
В них плещется грусть. Смертная подпирает голову кулаком.
– Глобальное ты не осилишь.
– Насколько глобальное?
– Ну, может, ты отменишь пандемию?
