– Нет, это вряд ли.
– Тогда даже не знаю.
4
– Куда ты собралась?
Ольга крутится у зеркала, как всегда, поёт. Потом надевает кулон с обсидианом. Это меня пугает. Э, нет! Ты никуда в нём не пойдёшь! Особенно, без меня.
– На свидание.
– А зачем надела мою тюрьму?
– Нельзя, что ли? – она, когда удивляется, чуть задирает подбородок.
– Без меня внутри нельзя.
– Почему?
– Ну там… прилетят грубые женщины на пегасах и хорошенько меня отстегают молниями.
– За что? – слушая мой рассказ, она уже готова обуваться.
– Засчитают мне, как попытку побега.
Смертная крепко задумывается. Снимает кулон.
– Ну, хорошо. Не скучайте тут вдвоём.
– Да я просто внутрь залезу…
На самом деле, мне нужно увидеть, какие мужчины Ольге нравятся. Потом напою её… и рано или поздно в процессе соблазнения она меня поцелует. Да… это мой унизительный квест. Заставить человека с чистой душой подарить мне поцелуй любви.
– Нет уж! – смертная трясет завитыми кудрями. – Я, может, потом на кофе к мужчине зайду. А ты будешь подслушивать!
– Я там ничего не слышу.
Я умею врать, не моргнув и глазом. Моя специализация все- таки.
– И не видишь?
– Мамой клянусь.
Хаха… обожаю эту фразу. Которой из матерей? Той, которая меня бросила? Или той, которая потом отвернулась от меня? В целом, жалко обеих. И в то же время, обеим ничего не грозит.
– И не чувствуешь?
– Нет, конечно.
– Ладно. Заходи, гостем будешь.
Оказываюсь снова в ощущении черноты и тесноты. Слышу стук сердца и дыхание женщины. Меня уже давно не носили на шее. Обычно – в кармане. А то и вовсе оставляли в потайном месте.
– Ой, Владимир, не стоило…
"Мда, две герберы – это романтично".
В целом, я почти не обманул Ольгу. Из кулона я ничего не подслушаю и не подсмотрю. Но я соприкасаюсь с ней физически. А значит, могу настроиться на её мысли, эмоции, слова. Этот ухажер – редкостный зануда. Расстраивает даму тем, что не понимает шуток. И не заказывает вино. К концу свидания Владимир платит только за себя… Я, конечно, могу протранслировать своей спутнице: "Ольга, беги от этого ничтожества!" Но тогда раскроется моя афера. Превращаюсь в антенну, получающую сигнал от носительницы кулона. Фууу… ну нет… Разве тебе такие подходят? Он лысеет. У него – живот. Да и черты лица не благородные.
– Да спасибо, не стоит! Я сама до дома доеду.
"Ух, пронесло!"
– Нет, что вы, Владимир, кофе на ночь вредно… нет, дело не в раздельном счете! И не в том, что вы платите алименты…
"Вот душнила".
Чувствую её усталость. Потом кровь горячеет, голова кружится, сердцебиение становится чаще. Ага, выпила. Алкоголичка – хозяйка, горе – несчастному Локи! Потому что Ольга так и ложится спать: в одежде и со мной на шее. Слушаю её мерное дыхание и сам постепенно успокаиваюсь.
– Нет! Нет!
Из- за того, что я соприкасаюсь с телом женщины, ее сны становятся моими. Я вижу, как она колотится в истерике над маленьким гробом.
– Женечка! – слабые руки пытаются объять деревянный скафандр.
– Не позорься, – мужчина рядом грубо одёргивает Ольгу. – Не уберегла. Теперь ревёшь белугой.
– Ольга! – выхватываю ее криком из кошмара.
Она вскакивает. Сидит молча, потом чувствую, что смертная плачет. Что с тобой случилось?
5
– Нет, конечно, это мило, – ворчу, занимаясь кондиционером, – что я тут у тебя, как муж на час.
– Да почему же на час? – хихикает Ольга. – На каждый день полноценный такой супруг. Вечно всё тебе не так, ешь за двоих, сам своими руками ничего не умеешь.
