– Это моя жена! – ревёт раненым быком ревнивец.
– Скоро будет моей женой.
Так нормально соврал? Может, сказать что- то про пирожки? Противник почти попадает мне по лицу. Слишком сильно злюсь и бью его хорошенько в поддых. Шлёпаю по щеке согнувшегося Илью:
– Остынь, дружок. Ольга – моя.
Потом иду к женщине, поднимаю её с земли.
– Это ужасно, – тараторит она. – Я не приемлю насилие.
– Да ладно тебе.
Нет уж. Наши руки соприкоснулись, я чувствую, как ей приятно, что есть рядом кто- то, кто может заступиться. Вот парадокс. Она изображает сильную женщину, а так- то очень даже слабая. Но Илья слишком упёртый. Он догоняет нас и бьёт меня в затылок исподтишка. Ах так! Злость – единственное чувство, с которым до сих пор не могу совладать нормально. Прихожу в себя в тот момент, когда почти задушил недотёпу. А небо над нами покрылось чёрными тучами и полыхает синими огнями. Отец мой ётун! Приехали. Из воронки смерча вылетают семеро валькирий на своих крылатых конях. У каждой в руке – по кнуту, выкованному двергами.
– Локи, ты опять за своё? – вопрошает зычным голосом Регинлейв.
– Давайте сначала все успокоимся, – отпускаю горе- муженька, который валится на землю снопом.
– Да тебя слушать – себе дороже! Смертных обижать нельзя? Нельзя. Значит, получай!
Но воительницы не успевают приступить к экзекуции.
– Подождите! – меня заслоняет Ольга. – А что делать, если он меня спас? Этот смертный- то напал. Со спины, между прочим.
– Локи чуть не убил его, – занудничает Труд.
– Это была самооборона! – не унимается моя защитница. – Честное пионерское!
Наступает неловкая пауза.
– Да что это мы! На ложный вызов, что ли, примчались? – сердится Гейр. – Давайте просто всыпем Локи. Из- за него у нас теперь нет Асгарда.
– Ну почему только из- за меня? – бесит, когда всю вину спихивают на меня.
– Нет, пожалуйста, дорогие… – Ольга окидывает взглядом всадниц в доспехах. – Дорогие валькирии. Чем вам отплатить за беспокойство? Чтобы это не выглядело, как ложный вызов.
6
Сижу в кулоне, слушаю сердце и дыхание живой женщины. Она хохочет, ест и пьёт с мёртвыми. Технически валькирии уже давно полноценные обитатели Вальгаллы.
– А ему и говорю: "Локи, убить новую хозяйку не выход!"
Ох… плохо дело… если Ольга пропустила через себя эту фразу и задрожала, значит всё ужасно. Я так старательно и постепенно выстраивал с ней доверительные отношения… эх… и какой- то бывший муж дракой всё перечеркнул.
– А что, он много кого придушил?.. Эм… всего лишь двоих? Ну, в целом, да. Немного.
Ну, Оля! Они были погаными тварями. Одна постоянно била своих детей. И я немного переборщил, защищая их. А вторая хотела уничтожить меня за непослушание. Я же тогда только начал отбывать наказание. Был ещё идиллически настроен.
– Что? Нууу…когда умру, я, конечно, только с вами, девчонки, – веселится смертная. – Подвиг совершить? Обязательно! А мне коня дадут?.. Покататься? А я не упаду?
Ольга оказывается той еще бедовой и пьяной экстремалкой.
– Я свободен, словно птица в небесах! – поёт она.
Чувствую, как её сердце сейчас порвётся от нагрузки. И ловлю себя на том, что мне страшно за женщину. Не хочу, чтобы она умирала.
– Ой, спасибо, золотые мои!
Нет, валькирии сами понимают, что могут стать причиной чужой смерти. Поэтому полёт недолгий.
– Пирожки вам с собой завернуть? Да я ещё напеку! Что мне… и вина положу, конечно. Одину привет передавайте.
