Ломая лёд - страница 5

Минут через двадцать на меня навалилась усталость, и я стала клевать носом. Неудивительно – больше двух лет без тренировок дали о себе знать, и организм решил отключиться. Улицы слились в туманное марево, и я заснула.

– Алекс, простите её. Ника ненавидит, когда я распространяюсь о её трудностях, но последнее время ей тяжело. Сессия, бесконечные поиски работы… – Алина попыталась выгородить свою подопечную, пока та спала.

– Не нужно, я уже всё понял. За пару часов общения увидел, как яростно она готова отшивать любого, кто хотя бы на секунду допустит мысль её пожалеть, – ответил я, бросая взгляд на свернувшуюся на соседнем сиденье девушку.

– В этом вся Ника, – задумчиво подтвердила Алина. – Раньше она была совсем другой: улыбчивой, дружелюбной, обожала фигурное катание так, как мало кто его любит. Её со льда было не утащить – все расходились, а она могла ещё час кататься. Но эта история с допингом перечеркнула всё. Теперь на лёд её не заманишь ничем.

– Как же вам тогда удалось уговорить её прийти на кастинг? – мне становилось всё интереснее.

– Она мне не чужая. Вижу, как страдает безо льда, хоть и не признаёт этого. Да и вы понимаете – ей нужно на что-то жить, думать о будущем, – Алина вздохнула. – Алекс, а вы, как я вижу, в курсе всех новостей фигурного катания? Откуда такая любовь к этому спорту?

– Всё просто. Именно её история заставила меня заинтересоваться фигурным катанием. С тех пор в свободное время слежу за соревнованиями, иногда хожу на шоу, – пояснил я, поворачивая направо. – Её отстранение заканчивается скоро, но, судя по всему, возвращаться в спорт она не хочет?

– Сложный вопрос. Порой я совсем её не понимаю и серьёзно беспокоюсь – у неё нет никаких планов на будущее, – разоткровенничалась Алина.

– Алина, извините за личный вопрос, но почему именно вы занимаетесь делами Ники? Обычно о будущем думают родители.

– У неё есть только мама. После Олимпиады она вышла замуж и уехала в Сосногорск. Лучше не будем об этом – чужая семья потемки. Ника сама вам расскажет, если сочтёт нужным.

Остаток пути мы ехали молча. Да, всё оказалось ещё хуже, чем казалось. Я заехал в район и спросил:

– Где ваш дом?

– Вот здесь направо. Спасибо, что довезли.

– Алина, вы уверены, что участие в клипе не сделает Нике ещё хуже? – теперь я уже сомневался в правильности этой затеи.

– Ей пора посмотреть своим страхам в глаза. Возможно, эти съёмки помогут ей что-то изменить в себе, – уверенно сказала она, когда я заглушил двигатель. – Не волнуйтесь, она не из тех, кто подведёт. Раз договорились – значит, сделает.

– В этом я уверен, – потряс Нику за плечо. – Просыпайся.

Проснулась я от того, что кто-то осторожно тряс меня за плечо.

Кастинг, лёд, сорванная программа, слёзы, разговор с Алексом Вороновым… Так это всё не сон! Боже, как я опозорилась! – от переизбытка стыда я подпрыгнула и ударилась головой о потолок машины.

– Осторожнее, – мягко сказал он. – Сильно ударилась?

– Нет, – односложно ответила я, быстро открывая дверь и выходя наружу. Алина тут же бросила на меня предупреждающий взгляд. – Спасибо, Алекс! – едко добавила я, обернувшись к нему.

На прощание он махнул нам рукой, и через пару секунд его машина скрылась за поворотом.

– Ника, я понимаю, что тебе тяжело. Я закрываю глаза на то, что ты срываешься на мне, как могу поддерживаю тебя, но то, как ты сегодня хамила Алексу, уже ни в какие рамки не лезет! – начала она отчитывать меня, едва мы остались одни.