Лорелей / The Lorelei - страница 11

ПЕРВАЯ ДЕВА РЕЙНА. Боги меняют форму.

ВТОРАЯ ДЕВА РЕЙНА. Боги – актеры.

ТРЕТЬЯ ДЕВА РЕЙНА. И лжецы.

(ДЕВЫ РЕЙНА оттаскивают его от пианино).

ПЕРВАЯ ДЕВА РЕЙНА. Мы – сырой, зеленый лес.

ВТОРАЯ ДЕВА РЕЙНА. Мы – красные, сладкие ягоды.

ТРЕТЬЯ ДЕВА РЕЙНА. Наши груди сочатся вином.

НИЦШЕ. Я чувствовал, как мой мозг прекращается в запеканку. Я чувствовал, как меня пожирают. И провалился в бездну. (ДЕВЫ РЕЙНА полностью его скрыли. Потом трижды кукарекает петух. ДЕВЫ РЕЙНА оглядываются и исчезают в тенях. Музыка стихает. НИЦШЕ сидит на полу. Без пиджака. Рубашка вытащена из брюк часть пуговиц расстегнуты). Утром я проснулся в проулке, мои чемоданы исчезли, бродячий кот слизывал вино с моих усов. На сегодня это все мои эротические приключения. Женщины хотят, чтобы ты отдавался, а когда ты это делаешь, то выглядишь совершенно нелепым. Вы сожалеете, что спросили?

ЛУ (садится рядом с ним). Нет. На самом деле теперь я чувствую, что гораздо ближе к вам.

НИЦШЕ. Может, я все это выдумал. Я всегда боялся безумия. Мой отец умер безумным. Вы, похоже, ничего не боитесь.

ЛУ. Я боюсь оказаться в западне. Мне снятся кошмары, какое-то гигантское существо наваливается на меня, давит на грудь так, что я не могу дышать.

НИЦШЕ. Я бы не возражал. Хотя какой-то физический контакт. Никто не хочет даже прикоснуться ко мне.

(ЛУ смотрит на него, потом прижимает его голову к груди, покачивает и гладит по волосам).

ФРЕЙД. И что произошло после этого, достаточно интимного момента на Монте-Сакро?

ЛУ (отходит от НИЦШЕ). А что вы думаете? По-вашему, мы устроили там оргию? Так, во всяком случае, думал Пауль. Он был вне себя от ревности, когда мы вернулись.

РЭ. И что вы делали все это время?

ЛУ. Мы гуляли.

РЭ. Вы отсутствовали достаточно долго, чтобы дойти до Франции.

ЛУ. Мы разговаривали. Забыли о ходе времени.

РЭ. Вы оставили меня у подножия горы, приглядывать за вашей матерью, а потом оставались наедине с Ницше долгие часы, до самой темноты. Что мне оставалось думать? Он вас целовал?

ЛУ. Я не знаю.

РЭ. Вы не знаете, целовал он вас или нет? Мы поклялись рассказывать друг дружке все.

ЛУ. Какое это имеет значение? Мы гуляли. Мы разговаривали. Остановились на какое-то время. Все было так мило. Очень нежно и интимно. Но не физически.

РЭ. Женщины – это дьявол.

ЛУ. Женщины – не дьявол. Почему мужчины могут воспринимать женщин только богинями и дьяволицами, а не существами из плоти и крови, такими же, как они? И почему все мои импульсивные и полные любви поступки обязательно делают кого-то несчастным? Неужели поцелуй женщины и мужчины обязательно становится концом света?

РЭ. Значит, вы с ним целовались.

ЛУ. Перестаньте мучить меня этими глупыми вопросами. Я не обязана отчитываться ни перед вами, ни перед кем-либо.

РЭ. С Ницше нельзя вести себя, как с обычным человеком. Самое несущественное для него заряжено значением. То, что вам может показать проходным моментом, которым можно насладиться, а потом забыть, он может воспринять, как событие космического масштаба.

ЛУ. О, так вы тревожитесь о Ницше?

РЭ. Я тревожусь о вас обоих.

ЛУ. А почему вам до этого есть дело?

РЭ. Потому что я вас люблю.

ЛУ. Не будьте идиотом. Никого вы не любите. Вы просто ревнуете. На самом деле ему требуется лишь сочувствующая подруга.