Лошади в океане (стихотворения) - страница 9

грядущее предрек полковник.

Школа для взрослых

В те годы утром я учился сам,

А вечером преподавал историю

Для тех ее вершителей, которые

Историю вершили по утрам:

Для токарей, для слесарей, для плотников,

Встававших в полшестого, до гудка,

Для государства нашего работников,

Для деятелей стройки и станка.

Я был и тощ и невысок, а взрослые —

Все на подбор, и крупные и рослые,

А все-таки они день ото дня

Все терпеливей слушали меня.

Работавшие день-деньской, усталые,

Они мне говорили иногда:

– Мы пожилые. Мы еще не старые.

Еще учиться не ушли года. —

Работавшие день-деньской, до вечера,

Карандашей огрызки очиня,

Они упорно, сумрачно и вежливо,

И терпеливо слушали меня.

Я факты объяснял,

а точку зрения

Они, случалось, объясняли мне.

И столько ненависти и презрения

В ней было

к барам,

к Гитлеру,

к войне!

Локтями опершись о подоконники,

Внимали мне,

морщиня глыбы лбов,

Чапаева и Разина поклонники,

Сторонники

голодных и рабов.

А я гордился честным их усердием,

И сам я был

внимателен, как мог.

И радостно,

с открытым настежь сердцем,

Шагал из института на урок.

Ножи

Пластающий, полосующий

уже суетился нож.

Вопрос, всех интересующий,

решить

он был очень гож.

Решения сразу найдутся,

пройдутся легко рубежи,

когда ножи сойдутся,

когда разойдутся ножи.

Уже надоело мерить

всем по семь раз

и всё хотелось отрезать

хотя бы один раз.

Раз! Но чтоб по живому

и чтобы – твердой рукой.

К решению ножевому

склонялся род людской.

И вспомнили: даже в библии

средь прочих иных идей

и резали, и били, и

уничтожали людей.

И без большого усилия

учености столпы

нарекли насилие

повитухой судьбы.

Как только обоснование,

формулировку нашли —

вырезали до основания,

дотла сожгли.

Лопаты

На рассвете с утра пораньше

По сигналу пустеют нары.

Потолкавшись возле параши,

На работу идут коммунары.

Основатели этой державы.

Революции слава и совесть —

На работу!

С лопатою ржавой.

Ничего! Им лопата не новость.

Землекопами некогда были.

А потом – комиссарами стали.

А потом их сюда посадили

И лопаты корявые дали.

Преобразовавшие землю

Снова

Тычут

Лопатой

В планету

И довольны, что вылезла зелень,

Знаменуя полярное лето.

Названия и переименования

Все парки культуры и отдыха

были имени Горького,

хотя он был известен

не тем, что плясал и пел,

а тем, что видел в жизни

немало плохого и горького

и вместе со всем народом

боролся или терпел.

А все каналы имени

были товарища Сталина,

и в этом смысле лучшего

названья не сыскать,

поскольку именно Сталиным

задача была поставлена,

чтоб всю нашу старую землю

каналами перекопать.

Фамилии прочих гениев

встречались тоже, но редко.

Метро – Кагановича именем

было наречено.

То пушкинская, то чеховская,

то даже толстовская метка,

то школу, то улицу метили,

то площадь, а то – кино.

А переименование —

падение знаменовало.

Недостоверное имя

школа носить не могла.

С грохотом, равным грохоту

горного, что ли, обвала,

обрушивалась табличка

с уличного угла.

Имя падало с грохотом

и забывалось не скоро,

хотя позабыть немедля

обязывал нас закон.

Оно звучало в памяти,

как эхо давнего спора,

и кто его знает, кончен

или не кончен он?

Рука

Студенты жили в комнате, похожей

На блин,

но именуемой «Луной».

А в это время, словно дрожь по коже,

По городу ходил тридцать седьмой.

Назад Вперед

Лошади в океане (стихотворения) - страница 9

Похожие книги