Наверное, у меня мозги замёрзли – голова начала медленно куда-то отлетать.
– Скажи, – спрашиваю, – а сколько мы до моста не доехали?
– Да метров шестьсот, – Лёха внимательно посмотрел на меня и улыбнулся. Достал из внутреннего кармана ватника потёртую торпедку из-под колы.
– Спирт, разбавленный, – сказал. – Выпей. Тебе сейчас надо…
Как-то дотянули до деревни. Меня взяли на постой, а мой водитель – херсонский хлопец Артём – остался колдовать над машиной с местными мастерами. Прежде чем отправиться на боковую – иду к нему узнать, как дела. У Артёма глаза горят, рассказывает:
– Такое дело… Только я мужиков-ремонтников отпустил – набежали бабы местные. Начали вопросы задавать. А как хохлы пьют? Я говорю: пьют умеренно. И в основном – вино. Они как про вино услышали – чуть не застонали от удовольствия. Одна даже созналась, что из-за вечных пьянок у неё с мужем год не было… Спрашивает, может, тебе надо чего? Я говорю: перчаточки бы резиновые – пару. Отвечает: хорошо! Принесу после. И глаза такие из-под платка… Так что – уходи. Свидание у меня намечается…
Утром встречаемся с Артемом.
– Ну что? – интересуюсь. – Приходила твоя? С глазами из-под платка?
– Нет, – сознался Артём. – Она не пришла. Муж её пришёл… Не знаю, что ему наплели, но врезал он мне промеж глаз неслабо… А ещё, знаешь, – добавил немного ошалело, – перчатки-то он мне принёс!
Первые армейские впечатления
В Советскую армию я попал по осеннему призыву 1987 года. Ну как «попал». Сначала я пять часов блуждал по загону призывного пункта.
– А что ждём? – спросил, не очень разбираясь в происходящем.
– Как что? Покупателей, – ответили мне.
И я понял, что на уроках истории нам говорили не всю правду. Крепостное право на Руси ещё не отменили.
Наконец-то перед нами нарисовался покупатель – бравый майор в помятом кителе.
– Так, где мои солдатики? – бодро сказал он. – Где мои защитники Отечества, герои будущих сражений? Чьими героическими именами будут названы не менее героические фамилии.
И нас повезли в Киев на месячный курс молодого бойца. И сразу же, на второй день, поставили в наряд по кухне, мыть посуду. Трёх солдат поставили… Примерно на полторы тысячи едоков… Какой мы там бардак развели – гражданскому человеку не объяснить. Скажу только, что слив засорился, и воды у нас было по щиколотку. Грязные кастрюли из нержавейки качались на воде, как кораблики. И тут вбежал белый от ужаса сержант, дежурный по кухне:
– Так! Быстро убрались! Генерал приехал, сейчас поест и придёт нас инспектировать!
Мы отложили грязные тарелки и начали срочно пробивать слив… Вбежал лейтенант, взводный наш.
– Вы охренели? Генерал уже допивает компот, а у вас такая грязь. Сержант!
Вот уже и сержант нам помогает. Закатал рукава и слив прочищает. Тут как раз ротный подоспел.
– Придурки! Расстреляю на месте! Меня из-за вас на гауптвахту отправят бессрочную!
…И тут входит, пошатываясь, генерал. Похоже, что развезло его от компота. Багровеет. Шипит:
– Это что такое!!! Равняйсь – смирно!…Понял я, понял, какая у вас здесь служба! Развалили Вооружённые силы!
…Тишина стояла такая, что даже мух не было слышно. Потому что они тоже стояли по стойке смирно… На сержанта и лейтенанта страшно было смотреть. Капитан мгновенно вспотел. И, мне показалось, он к кобуре потянулся, чтобы немедленно застрелиться. А я понимаю, что если все молчат, то поддерживать беседу с генералом придётся мне:
