Впрочем, теперь он вполне мог держать себя в руках. Пик мандража, вполне естественного для живого существа, идущего на заклание, был достигнут во время автомобильного лавирования улицами Харькова, морозными, не по южному выстуженными.
Символом непредсказуемости дальнейшей судьбы репортёра являлся факт, что вокруг него, выбравшегося из салона машины, царил день. Буквально белоснежный.
Ник вторые сутки настраивался на романтическую поездку сквозь ночь, а в итоге доведётся отправляться средь бела дня. Когда «тойота» подъезжала к какой-то маленькой железнодорожной станции на окраине украинской столицы, он уже примирился с выводом, что истинный план ему заранее не изучить. Больше никаких конспектов, излагающих содержание. Каждый следующий этап начинается лишь… в момент его начала. Такая вот незамысловатая тавтология.
Хотел запредельных приключений на свою задницу?
Получил. Что хотел, то и…
Самопоздравление с окончанием креативного периода. Конец мукам творчества и организационной подготовке.
Начинается работа.
Ключевое слово – профессионал.
– Жовтнэвая, – сказала проводница. – Что значит Октябрьская на твоём родном языке нашего межнационального общения. До отхода поезда осталось… – Она замолчала на полуфразе, посмотрела на старое приземистое здание, за которым виднелись кое-как расчищенные колеи.
Затем подняла лицо к небу, сплошному пологу низко нависших, тёмных, вынашивающих снег туч. Хмыкнула, зачем-то покачала головой. Оглянулась на серую машинку, припаркованную ею напротив, через улицу от станции, на площадке меж двумя складского вида металлопрофильными ангарами.
– Минут десять, – продолжила многоликая сталкерша, – или полчаса. Никогда не знаешь точно, когда состав подкатит к отправке. Но уже недолго, я чую. Мы в самый раз подоспели.
Журналист промолчал. Задавать вопросы в данной ситуации посчитал излишним. Как бы не спугнуть. Проводница разговорилась. Будто по заказу, сама комментировала, просто успевай записывать. Ничто «талкерское» не чуждо… даже сталкерам.
Её что же, потянуло о своём житье-бытье потолковать? Прекрасное начало репортажа, интервью с безымянной проводницей в Чёрный Край! Каналы драться будут за право первого показа…
– Ник, ты чего молчишь? Спрашивал, спрашивал, теперь помалкиваешь. Ну прям как сталкер… обычно.
Ирония не случайная. Если она не читает мысли, то просто гениально угадывает их. Впрочем, способности проводница уже как минимум разок демонстрировала во всей красе, неприкрыто.
– Вживаюсь в роль, – проворчал он. – Назвался… э-э… артефактом, полезай в контейнер.
– Не торопись. От судьбы не уйти, но в объятия её жаркие не спеши упасть. Сбывшееся желание не всегда оправдывает ожидания. Хватай шмотки, пора ехать. Кстати, для удобства пока что называй меня… Леа. Сокращённо от хамелеона. Другие варианты сокращений можешь смаковать мысленно, в моменты, когда я тебя достану до печёнок.
Подхватив нехуденький унирюкзак военного образца, ведущая лёгким движением забросила его за спину, в руки взяла продолговатую, узкую, похожую на длинный бочонок или футляр чёрную сумку и скользящими шагами устремилась через улицу. Сумку она несла на полусогнутых руках, будто младенца, в одеяло замотанного.
Полушлем с проекционным «забралом», шикарная обувка от армейских кутюрье, хемикожаная куртка зимней модели и комплектные с нею карманистые штаны, на которые она сменила короткое чёрное платьице ещё в номере тихой гостинички, делали её вылитым персонажем феминистского боевика.
