– Привет! Привет, Ольга! Что это с тобой?
– Что-что… На круглых ногах теперь хожу. В начале зимы еще поскользнулась, с мостика упала вниз прямо на спину вниз на камни. Лечили, да не вылечили, – Ольга улыбнулась, словно говорила о чем-то легко прошедшем и ничуть на ее жизни не отразившемся.
У Ольги симпатичная улыбка, да и взгляд ничего – отметил Игорь. «Наверное, – подумал он, – в каждой женщине Бог заложил любовь потенциальную, которую она проявить сможет. И когда мы смотрим на женщину, девушку, нам, мужчинам, кажется симпатичным как раз то, что в ней от Бога заложено хорошего, женского, тот потенциал, который может раскрыться в семейной жизни, – это ж на лице у нее написано. Увидеть только надо. У каждой – своя любовь заложена, свой потенциал, так ведь и мы разные, смотрим, выбираем, кому какая любовь надобна. Порой и не то разглядим. Как вот увидишь враз, что в этой как раз то заложено, что тебе надо? Порой и дуры бывают, которые все, что в них заложено хорошего, сами загубят. В тебе вот, Ольга, Бог много чего заложил, а возможность реализовать все это взял да отнял. А может, он тебя на что другое готовит? Да что это я о Боге, как будто верующим стал?»
Разговорившись с Ольгой и ее братом, Игорь вышел к ним из калитки.
– А надежда на выздоровление какая?
– Небольшая, может как-то со временем… Операция была, и говорили, прошла удачно, а результата пока нет. Ждем, в общем.
– Ну, это не так плохо. Да, вот лекарство, – протянул он яйцо. – Съешь его и утром проснешься и почувствуешь, что можешь пошевелить пальцами. Потом начнет покалывать ноги, потом заболят мышцы, потом встанешь с костылями, потом станешь сгибать свои конечности, ну ножки то есть.… Завтра…
Игорь говорил так, словно какая-то уверенность в правоте своих слов подталкивала его. Ольга улыбнулась своей детской улыбкой, кивнула. «И главное – улыбка, – подумал Игорь. – Она словно кисточка, которая стирает пыль на старой картине – и сразу видно, ценный ли это холст…»
Через минуту они отправились с братом дальше. «Странно, что я так говорю, – опять подумал Игорь, – хотел просто подбодрить, а сказал как-то не так». Вдруг ему показалось, что он знает и об Ольге, и о ее брате больше, чем стало ему известно из этого разговора. Он почему-то знает, например, как неделю назад Ольга полночи тихонько плакала и воображала, какой была бы ее близость с мужчиной при бесчувственных теперь ногах…
– Крыша не на колесах, а едет! – с испугом встряхнулся он и выбросил из головы все испугавшие его лишние мысли. – Все, завтра же в город еду, надо новое место работы искать, пора.
***
Но на следующий день в областной центр он не уехал – утром к нему прибежал брат Ольги, взахлеб говоривший, что его сестра начала вдруг шевелить пальцами на бездвижных ранее ногах.
–В тебе же есть чего-то! – возбужденно шептал тот, как будто сообщал страшную коммерческую тайну. – Тебе тренироваться надо! Пошли к тетке моей!
Только тут Игорь вдруг осознал, что действительно, события последних дней для находящихся рядом с ним людей текут уже не сами по себе, а имеют какую-то связь с тем, что рождается в его голове и слетает словами с его губ. Это внезапное открытие ошеломило его, как будто он всю жизнь страдал от того, что не умеет плавать, а оказавшись среди безбрежной реки, поплыл с наслаждением и с легкостью рыбы. Первой мыслью было: «Вот оно, наконец-то! Сейчас все и начнется!» А что – «все», он не мог себе сказать точно. То ли удача, то ли озарение, что ли.
