– Нет. Я просто умничаю на самом деле. Не знаю, можно ли всё исправить, если начать заново. Но знаю, как закончить то, что уже начато.
– Чтобы что-то закончить, нужно поставить точку.
– Именно так. Нужно сделать следующий шаг. Оставить прошлое позади. Обернись, посмотри на наши тени.
Алёна повернула любопытную голову, взмахнув распущенными локонами волос и бросив сосредоточенный взгляд. Две людские тени вытянули свои немного несуразные тела на всю продолговатую поверхность крыши.
– И?.. – недоуменно спросила красивая тень.
– Вот так и мы волочим за собой своё прошлое, невзирая, что наше солнце уже начало закаты… – Вова оборвал слово, тяжело вздохнув. – Не слушай меня. Я несу херню. Я даже эту фразу заканчивать не хочу… Никогда не слушай разочарованных в жизни людей. Как и тех, кто не хочет прожить её заново.
– Не буду, – улыбалась Алёна, а мягкий свет исходил от её губ.
Звезда наполовину погрузилась в горизонт, а с другой стороны планеты, на противоположной стороне земного шара, в Свете Новом, наоборот, наполовину голову высунув. И там, по ту сторону света, где-то в Южной Америке, какие-то Энрике и Мария сидели на крыше высокого дома и встречали изнанку заката – рассвет, льющийся фиолетово-оранжевым морем в общем для всех людей небе.
– А какая мечта у тебя?
Вовин голос звучал так, точно он желал распрямить то, чему свойственна сферичность, но она же чужда. Мечта совершенна, и, как и всё совершенное, должна по законам вселенной иметь округлую форму, но для пристального, пристрастного рассмотрения неудобна в силу бесконечности, а значит, непознаваемости.
– Я всегда мечтала объездить весь мир. Такая банальная, но мечта. Сейчас временно отказалась от этой затеи. Посещаю только проверенные места.
Произнесённое ранило свою же душу. Алёна-предатель, этапировала мечту в деревянный скрипучий ящик, где хранился отутюженный многоцветными печатями загранник, оставив её гнить в этом крохотном гробике, где-то между страниц паспорта, в кривом королевстве виз, возле ночного очага пограничного контроля.
– Мечта не ржавеет, если это мечта, – успокоил колючую мысль Вова, щёлкнув зажигалкой, пламя из её железных недр добыв, и, голову набок склонив, поджёг маячок сигареты. Серый дым разбавил оттепелью оранжево-синюю степь закатных небес, колыхаемых волнами спокойных ветров.
– Тебе пора бросить курить, – Алёна показушно отмахнулась от назойливых объятий табачного дыма.
– Почему?
Вова смотрел на горизонт, на неритмичную линию между стихиями, подметив, что он в целом действительно горизонтален, и не осуждая древних людей за мысли о плоской Земле.
– Волосы потом воняют сигаретами. Да и вредная привычка.
– Ну почему вредная. Она со мной много лет и никогда не подводила. Всегда успокаивала. Никогда не лгала. У нас абсолютно доверительные отношения: она убивает меня, а я плачу ей за это. Этот яд завёрнут в белый цвет потому, что должен отождествляться с чистым, непорочным и здоровым. И я просто делаю вид, что верю в это. И все довольны.
Вова развернул тлеющий огонёк к себе. Когда куришь, уголёк не виден, не видно крохотное пламя, в котором медленно сгораешь сам.
– Но ты выкуриваешь себя с сигаретами. Выкуриваешь своё здоровье, – искренне переживала Алёна, также взглянув на дымящийся наконечник сигаретной гильзы, беспринципно готовой убивать любого человека, кто отважится на поцелуй с ней.
