– Да в салоне связи, на Парадной площади.
Возникла неловкая пауза.
– Да у нас, вроде, нет такой.
–Как? Ну, где памятник Ленину?
– А, поняла. Это Театральная. Да, там есть салон связи. Надо будет туда завтра заскочить.
Настя обрадовалась. По ответу полицейской она поняла, что салон связи на центральной площади существует, а не является ее ложной памятью. Правда, название опять перепутала. Всё страньше и страньше, как говаривала кэрроловская Алиса.
Чайник засипел, а потом засвистел, переходя на фальцет. Заварили зеленый чай, нарезали яблочный штрудель. Участковая осторожно отхлебнула из чашки и, чуть откашлявшись, перешла к сути разговора.
– Я, собственно, к вам не по поводу Насти. Вчера в нашем районе мальчик пропал, Настин ровесник – Миша Дроздов. Знаешь его? – обратилась она к девочке.
– Ну, так, не близко. В параллельном классе учится, пухлый такой. Только он Гроздов, вроде.
– Ты же с ним с детского сада вроде знакома, даже дружили – вспомнила Лилия Андреевна.
Настя пожала плечами, мол, не помню.
– Ну, ладно, не суть, – продолжала Ирина Петровна. – Я опросила ребят, с которыми он был на рыбалке. Все утверждают, что в тот момент, когда Миша пропал, увидели тебя. И что ты появилась как будто из неоткуда.
– Да они вообще придурки, – возмутилась Настя. Я просто вышла из-за поворота реки. А они мои босоножки утащили. Вот, я еще орех нашла.
Она сбегала в комнату, достала из рюкзака потерянный грачом орех и вернулась на кухню.
– Вот! – как будто орех сам по себе что-то доказывал. Орех и орех.
– Ладно. Допустим, ты гуляла вдоль реки. Не видела ли ты Мишу? Или каких-либо посторонних людей возможно?
– Нет, – Настя отрицательно покачала головой. – Там никого не было. Просто овражек, впадающий в реку. И обычный грач.
– Ну, овражек – так овражек, – не стала спорить полицейская, видимо, вспомнив, что у Лапшевой расстройство памяти. Она взяла со стола орех и покрутила в пальцах.
– Хороший сорт, крупный. Судя по всему, кора тонкая.
– Я тоже так подумала, -обрадовано сказала Настя. – Я такие орехи могу даже руками колоть.
В доказательство она сжала плод орехового дерева в руке, напряглась со всей силы. Но, несмотря на все приложенные усилия, хруста скорлупы не последовало.
– Дай-ка мне, – сказала Ирина Петровна.
В ее изящной, но, по-видимому, очень сильной ладони, скорлупа крякнула, орех развалился на две равные половинки, каждая из которых содержала янтарного цвета ядро.
– Ну, вы даете, – восхитилась Настя.
–А что делать? Профессия обязывает, – улыбнулась майор. – Физподготовка. Каждый месяц нормативы сдаем. Да еще и муж меня тренирует. Он – мастер спорта по кик-боксингу. Имея такого мужа мне и на «земле» работать легче. Гопота быковать боится. Знает, если что, он за меня репу начистит. Да я и сама кое-что могу. – И строгое выражение ее лица сменилось располагающей улыбкой, которая так запомнилась Насте еще в больнице.
– Странный цвет у этого ореха, – сказала мама. – Какой-то неестественный, ярко-желтый. Хотя, сегодня селекционеры могут вывести фрукт любого оттенка. Где-то читала, что даже арбузы с желтой мякотью есть.
– Точно есть, – подтвердила гостья. – Я как-то в столице на базаре такой видела.
Лилия Андреевна отколупнула кусочек орехового ядра и осторожно положила в рот.
–Гм. Вкусно. Такой приятный, сладковатый вкус. Что-то среднее между макадамией и пеканом. Хотите кусочек?
Участковая покачала головой.
