– Еще полчаса назад вы думали, что я – обычный быдлан на джипе, а сейчас мы с вами ведем весьма увлекательную беседу, хотя и выяснилось, что я тоже панк.
Ребята разулыбались.
– Почему бы не предположить, что творческие люди тоже могут притворяться? Вот взять это интервью. Мне кажется, я тоже его видел. Понятно, что он психанул. Потому что он ждал вопросы про его творчество, про полет фантазии, про его замыслы, надежды, мечты и смыслы, а его спрашивают, сколько он бабла за концерт получил и всякое такое.
– Ну, это часть его работы, законы шоу-бизнеса. Залез туда, будь готов к грязи, – веско проговорила Лера.
– А он не готов, – так же веско ответил я, – ему это было не нужно. Особенно когда вопросы задает журналистка, всего лишь теша свое самолюбие, откровенно куражась над ним, и которая, скорее всего, в этой жизни даже одной миллиардной чего-то подобного не создала. Почему я так думаю? Потому что по-настоящему творческие люди никогда не будут гасить своих коллег. Для меня это – аксиома.
В отражении я увидел, как Лера поморщилась, явно приняв это на свой счет.
– Да-да, – произнес я, кивком головы подчеркивая свой посыл, – тот, кто знает, что такое настоящее Творчество, никогда не станет оценивать или поливать грязью другого Творца. Это – маркер. Мозг Творца и мозг потребителя работают на таких разных уровнях, что им тяжело взаимодействовать напрямую. И более низкий уровень имеет здесь преимущество. Это как гопник в подворотне – он всегда переговорит любого профессора, путая его своим примитивизмом. Так же и Горшок. Ведь он просто не знал, как с ней разговаривать. Это два разных мира. И он на уровень этих интервьюеров не хотел опускаться. Он двух слов связать не мог в интервью, – я повернулся назад вполоборота, – не от того, что туповат, а от того, что у него мысли так работают, что слова за ними не успевают, и уж тем более мозги некоторых интервьюеров.
Я снова повернулся лицом к дороге.
– Я как-то встречался с ребятами из «Короля и Шута» лично. Да-да. Во время их тура по Сибири, в нашем славном Барнауле. Был в то время такой легендарный «Рок-н-ролл кафе». Не помните?
Я обратился к Жене и Лере, потому что Павел и Злата, будучи москвичами, вряд ли даже слышали о таком. Лера отрицательно покачала головой, а Евгений смущенно хмыкнул:
– Я тогда еще юный совсем был. Хотя про кафе это слышал.
– Так вот, – я слегка постучал ладонями по рулю, – не могу похвастаться близким знакомством, но должен сказать, что вне сцены и Князев, и Горшенев, как и множество других артистов, совсем другие. Особенно когда нет камер, и можно пообщаться душевно, поговорив на какие-то важные темы. И Андрей, и Михаил на самом деле очень умные, начитанные и глубокие люди. Да-да, представьте себе и тот самый эпатажный Горшок тоже. Теряется только иногда перед гопотой и быдлом, включает панка. Маска такая.
Я киваю попутчикам.
– Творческие люди на самом деле очень чувствительны и ранимы. Даже когда выглядят как отмороженные панки. Это на самом деле как маски, которыми пользуются шаманы, надевая их на себя, чтобы отпугивать злых духов. А злых духов в мире творчества, поверьте мне, хватает.
В салоне опять стало тихо. В колонках заиграла песня «Защитники», и мы все, даже Лера, ехали опять какое-то время молча, слушая ее и думая каждый о своем…
